— Дядя Нагор, как вы без факела дорогу находите, тут же темень такая что рук не видно?
Вот тогда я и задумался. Как же не видно, если видно. Вот они руки, ноги, вот деревья. Я даже ягоды мог не только по запаху найти, но и видеть. Словно в ясную лунную ночь, хоть в этом мире луны и не было вовсе. Я тогда мелких на руки взял и понес на себе. После этого случая стал осторожно спрашивать охотников. По всему выходило, что ночь для них время пустое. Сидят у костра, чтоб хищник не подобрался, да дежурят, сменяя друг друга. Тогда, интереса ради, решил я с луком поохотится именно в темноте. Семь зайцев да трех фазанов за ночь взял. Стрелял как в неподвижные мишени. Из одиннадцати выстрелов лишь одна стрела мимо прошла, издали стрелял, не учел ветер. А так все десять точно в цель положил. Вот тогда и понял, что могу в темноте хорошо ориентироваться и дорогу находить и зверя брать. Полезное свойство, которым и пользуюсь, не особо то распространяясь.
За полночь обогнул большое озеро. Вот еще маленький плюс этого мира. Здесь совершенно не было комаров. Мошки, мелкие, были, надоедливые, но не кусачие. Может потому мне так и нравилось болтаться по лесам, что не было такого раздражающего фактора как комары.
Двигался тихо, буквально крался, высматривал добычу. Чужие капканы да силки замечал, но не трогал. Дичи в них не было, и не принято как-то чужое брать. Если только сработала ловушка, и зверь в ней бьется, тогда можно. Но каждый силок или капкан, он хозяином помечен, а охотники друг друга и личные метки знали, если зверя из капкана взял, отдай хозяину.
Дым костра почуял за полкилометра. Был уверен, что кто-то из охотников на ночлег встал. В здешних краях лишь местные в лес заходили. Путники что шли по дороге останавливались на постоялых дворах. В крайнем случае у обочины дороги. Вот и этот костер в лесной чаще могли разжечь только охотники, кто-то из своих. Но я человек осторожный. Знаю, что в темноте вижу лучше прочих, но могу и на арбалетный болт нарваться если вывалюсь из леса к огню не предупредив. Поэтому подошел к стоянке тихо, чтобы осмотреться. Свет от костра, хоть и почти прогоревшего, слепил. Я старался не смотреть, а то потом минут двадцать буду как все шарить в темноте не разбирая дороги. Подкрался тихо. Думал если свои, из деревни, знакомцы, подшучу, напугаю. Но запах от стоянки показался чужим. Нет, я не скажу, что могу всех здешних охотников узнать по запаху, я ж не пес. Просто ни один из местных, ввиду бедности, простоты быта и особенностей ремесла, никогда бы не стал пользоваться благовониями, или ароматными маслами. Иным, даже зажиточным крестьянам такая прихоть была б не по карману. А тут, во влажном ночном воздухе отчетливо чувствовался аромат, явно составленный для облагораживания телесного запаха. Таким, или похожими, часто пользовались многие богатые постояльцы. Говорили, на юге очень модно мазаться всякими благовониями. Вот и до нашего медвежьего края докатилась эта мода.
Еще больше проявляя осторожность, я стал красться к чужой стоянке. Метрах в десяти от костра заметил троих человек. Один, спал, тихо сопел, укутавшись в войлочный плащ, а двое сидели у огня и негромко беседовали. Лошадей у путников не было, что совсем не странно в такой чаще. Зато было оружие. Не охотничье, а боевое. Один из незнакомцев как раз чистил короткий обоюдоострый кинжал. Точно не промысловое оружие. Таким хорошо пробивать кольчуги или бить в стыки доспехов. Осмотревшись определил направление ветра. Незаметно и осторожно сместился чуть правей чтобы не выдать себя запахом. Затаился у корней высокого дуба и стал прислушиваться.
— …в замке у барона. Я насчитал не больше трех десятков дружины. Остальные или в разъездах, или собирают подать. Как раз срок подошел, обычно в это время и собирают.
— Так значит, к концу недели казна будет полной. — Спросил тот, что чистил кинжал.
Его лицо я видел отчетливо, а вот второго никак не рассмотрел, он спиной ко мне сидел.
— Да, так и есть. Пока барон не соберется в графство на весенние торжества, все сборы и налоги будет держать в крепости.