Опытный старшина раньше других заметил скрывавшихся за деревьями людей. Первыми показались их новые знакомые, Рублёный и Загорулько. Держа, словно дрын, винтовку под мышкой, Зосим зашевелил усами:
— Быстро вы слиняли с болота! Куда всё же направляетесь, господа-товарищи?
Пока Андрусенко размышлял над тем, заподозрил ли он их, упорно называя «товарищами», как это было принято в советском обществе, или это его привычное выражение, вперед выдвинулся Сергей Кнутов. Сунув под нос полицаю кулак, он выдохнул, словно злым ветром дунул:
— Тебе с какой руки доложиться, любезный, с правой или левой? Выбирай!
— С дороги отошёл! — стал грудью поддавливать Рублёного и Лопата.
Решительно встав перед последним, Онисим Загорулько выдавил из себя скрипуче: «Ты особо-то не грузись, служивый!» — но тут же отлетел назад, получив ощутимый толчок в грудь.
Картинка вызвала смех у остальных полицаев, дружно высыпавших на полянку.
— Ты чего? — Поднявшись с земли, Загорулько с испуганным лицом бросился подбирать оброненный карабин. — Чего ты?
— Сейчас узнаешь чего! — угрожающе навис над ним Черенков.
Отводя глаза в стороны, оба полицая поспешили скрыться за спинами товарищей.
— Ну, все, все! Все нормально, мужики, все нормально! — Предупреждающе подняв руку, из-за дерева показался седовласый человек с длинными, свисающими по углам рта усами. — Пошутковали малость и будет.
Все еще готовый в любую секунду открыть огонь, Сверчок продолжал внимательно следить за незнакомцами. Лицо одного из них, единственного, на ком была гражданская одежда, показалось ему знакомым. Высокий, лет за тридцать, с заросшими впалыми щеками, мужчина так же пристально глядел на него.
Согнувшись в пояснице и слегка припадая на одну ногу, Седой подошел к Александру Андрусенко. По каким-то приметам он безошибочно угадал в Циркаче старшего.
— Зоська Рублёный мает, что вы из взвода Матюшина будете, так, нет?
Старшина утвердительно кивнул.
— Кондрата Матюшина? — переспросил мужчина.
Плечи Александра напряглись, в висках застучало. В голове мелькнула мысль: «Беда, если этот человек был знаком с настоящим вицефельдфебелем! Это может навредить командиру и всему отряду».
— Знаете его?
— Кондрата-то? Не раз встречались.
— А вы кто?
— Я-то? — Громко прокашлявшись, старик представился: — Спиридон я. Лукашевич. Староста тутошний. Скажи, а Васёк Власенко тоже с вами?
— С Матюшиным, как всегда, — не растерялся Андрусенко.
— Так и ходют вдвоем? — Лукашевич засмеялся. — Ну да, ну да. Кондрат без него никуда. Ну, добре, братки! Мы с вами пойдем! — решительно заявил староста. — Хочу повидаться с Кондратием…
14
Циркач не спешил возвращаться в отряд, намеренно петляя. Хорошо знавший этот лес, Захар Петрович Степаненко обратил на это внимание.
— Заплутал, Сашко, или как? — уловив момент, чтобы никто из чужих не подслушал, тихо поинтересовался старик.
— Думаю! — цокнул языком Андрусенко.
Он действительно размышлял, как правильно поступить. Выводить полицаев на базу — означало бы рассекретить место дислокации их отряда. Не мог старшина допустить и встречи Спиридона Лукашевича с командиром, выдававшим себя за Кондрата Матюшина. Необходимо было прежде встретиться с Федором Ивановичем.
Шагая по широкому лесному распадку позади Циркача, Сверчок по-прежнему силился вспомнить, где мог видеть человека в гражданском. Боковым зрением он несколько раз ловил на себе его недобрый взгляд. Скверное предчувствие ухватисто овладевало сознанием…
Приступ радикулита окончательно измучил с трудом передвигавшегося Спиридона Лукашевича. Проковыляв несколько верст, староста остановился и предложил сделать короткий привал.
Стоя у широкой — в два обхвата — осины, старшина Андрусенко вдыхал запах прелой листвы. К этому моменту он уже принял твердое решение избавиться от полицейских. И место для этого было самое подходящее. От небольшого леска, в котором они сейчас находились, все окружающее пространство просматривалось на несколько верст вокруг, так что внезапного нападения врага ожидать не приходилось. Тот факт, что полицаев было вдвое больше, старшину особой группы «СМЕРШ» нисколько не смущал.
Подав своим условный сигнал готовиться к нападению, Циркач решительно направился к Лукашевичу, намереваясь взять его живым.
Привалившись спиной к сосне, Спиридон о чем-то тихо беседовал с «гражданским». Время от времени оба бросали короткие взгляды на стоявшего в отдалении Сверчка.