Кивнув в знак того, что намек понял, Сверчок нехотя поднялся.
— Ну, вот, не дали поспать… Все бы вам, дядьки, младших забижать.
— Иди-иди! Спать ему вздумалось.
Выйдя немцам за спину, Сверчок не торопясь последовал за ними. Минутой позже к двум офицерам присоединились еще трое немцев — двое мужчин и невысокая женщина, одетая, как и первые, в маскировочный костюм, скрывавший ее тонкую фигуру. В одном из офицеров Сверчок узнал Курта. Все пятеро о чем-то непринужденно заговорили.
В лагере Урбонаса женщин было немного, человек пять, и все они являлись женами или подругами местных командиров, поэтому появление с офицерами красивой, лет тридцати пяти немки никого не оставило равнодушным.
Прошагав за ними пару десятков метров, Сверчок свернул в сторону колодца. Набрав воды, он хотел отпить ее прямо из ведра, но чья-то мягкая рука удержала его за локоть.
— Найн! — услышал он женский голос и обернулся. Перед ним стояла та самая немка. Рядом — улыбающийся Курт. — Найн, — повторила она, показывая своим фарфоровым пальчиком на висевшую на стальной цепочке железную кружку.
Сверчок покраснел, почувствовав себя дикарем. Наполнив кружку, он протянул ее женщине, но та не стала пить. Сняв с головы кожаную шапку-шлем, похожую на те, что носили летчики, немка набрала в ладошку немного воды и протерла ею лоб. Без головного убора она показалась Сверчку еще привлекательнее. С большой неохотой он отвел взгляд от ее зеленых глаз и густых курчавых волос цвета зрелой пшеницы.
Вернув кружку, женщина одарила его улыбкой и повернула обратно. Стоявший рядом Краузе задержался.
— Гуд, югенд, гуд! — похвалил он юношу за сообразительность.
— Да ладно, чего там, — засмущался Сверчок, успев шепнуть время начала операции, назначенной на сегодня.
Краузе пустился догонять свою спутницу.
Вернувшись под навес, Коля присел на лежак и стянул с себя сапоги. Перехватив его взгляд, Циркач улыбнулся.
— Ну что, вьюнош, как выглядит вблизи немецкое счастье? — спросил старшина, тем самым невольно признавшись, что все это время наблюдал за ним. — Как тебе бабушка?
— Никакая она не бабушка, — заступился за женщину Сверчок. — Очень даже миловидная. Только Лида милее будет… Я ей такие же духи подарю.
До начала операции еще оставалось время, можно было вздремнуть…
Налет авиации на хутор оказался для собравшихся в лагере неожиданным. Падая, бомбы раскатисто охали, переворачивая землю, оставляя от домов одни щепки. Люди в замешательстве разбегались, спасаясь от взрывов. В суматохе никто не догадался потушить костры, на которых жарилось мясо. Они, словно путеводная звезда, указывали место советским летчикам, куда следовало укладывать бомбы. Завершив первый сброс, бомбардировщики вышли на второй круг, после чего исчезли за горизонтом так же внезапно, как и появились.
Взорванными оказались все дома на хуторе. Горели хозяйственные постройки. Отовсюду доносились крики раненых. Спустя некоторое время уцелевшие стали собираться на изрытом снарядами поле, но тут кто-то пустил слух, что авианалет может повториться, и снова все бросились врассыпную, опасаясь за свои жизни. Разбегались целыми группами.
Недалеко от хуторка выжидал своего часа отряд под руководством капитана Вовка. Минут через десять после того, как самолеты улетели, офицер поднял руку, обращая на себя внимание товарищей. Полсотни бойцов Красной армии были готовы по его команде ринуться в едином порыве в атаку.
— Минометчики, огонь! — скомандовал капитан.
По-змеиному зашипев, из труб стали вылетать снаряды. Теперь «лесных братьев» накрыл минометный дождь. Расстреляв весь запас, контрразведчики схватились за автоматы.
Первым в атаку поднялся капитан:
— Вперед! В атаку! Снайперам бить наверняка! — закричал он…
Полчаса спустя все было кончено. Никто не считал, сколько уцелело «лесных братьев» и примкнувших к ним коллаборационистов из соседних республик. Майор Чепраков был уверен: оставшиеся в живых теперь не скоро опомнятся.
Одна из главных задач была выполнена. Окруженной группировке фашистов у реки Березина не стоило больше ожидать помощи из Прибалтики. Но оставалась еще одна, самая важная часть задания. Требовалось установить, был ли кто-то из прибывших офицеров абвера Бернштайном-Куторой. Чепраков понимал, что вычислить связанного с Западом координатора будет нелегко. Брать всех в плен — значит разрушить задуманный Москвой план игры с перевербовкой важного агента. Упусти хоть одну деталь, и на Западе поймут, что агент провален.