Его вожделение точно прикончит его. Ему не хотелось, чтобы у Лиры сложилось впечатление, будто он работает только на компьютере, но догадывался, что лучше это, чем сказать правду.
- В основном исследования и анализ. – Терек пожал плечами, выдав столько правды, сколько было возможно.
Ему была ненавистна мысль лгать ей. Что было для него в диковинку. Терек жил ложью, и он это сознавал. Так было со дня его сотворения. С чего тогда сейчас его это обеспокоило?
- Уголовный или финансовый? - Она взяла кофейник и, подойдя к столу, долила в свою чашку остаток горячего напитка.
Терек хмуро размышлял над вопросом, когда увидел, как мягкий шелковистый локон упал вперед, так и обольщая его пальцы. Он казался таким мягким, теплым. Такой, как он считал, должна быть женщина. Лира не жестокая, вымуштрованная убийца – не та, кто еженощно переживал кошмары, как многие женщины из Породы кошачьих. Она была храброй и независимой, но и нежной, утонченной.
- Больше в направлении пропавших без вести, - наконец ответил он. – Впрочем, всего понемногу.
Терек чуть не поперхнулся от такого. Он был, проще говоря, охотником за головами и киллером. Его нынешнее задание – разыскать одного из уцелевших дрессировщиков, который убил бесчисленное количество кошачьих Пород, пока они находились в плену. Хотя задание постепенно отходило на второй план, становясь после стоящей перед ним женщины.
Черт, кофе был хорош, но если она не уберет свою сладкую, истекающую жаром киску на другой конец комнаты, то он создаст ей неприятности. Терек чувствовал, как живот сжимается от растущей сексуальной потребности, ударяющей в голову. Ему хотелось выбросить Лиру из головы, отрешиться от ее запаха и попытаться все проанализировать. Его реакция отродясь не была столь бурной, ни на одну женщину.
Лира пленила его с первого же взгляда на ее возмущенное личико, когда он совершил величайшее святотатство – въехал на своем харлее на ее газон. То ли она действительно не испугалась его, то ли притворилась. Лира не глядела на него, как на кусок мяса или животное, которое в любой момент могло напасть. В ее взгляде читались смешанные чувства: разочарование, невинность и голод. И если он не станет держаться от нее подальше, то совершит другое святотатство. Продемонстрирует ей, насколько гребано сильно вожделел ее роскошное тело.
- Думаю, мне пора. – Терек вскочил на ноги, допил кофе, после чего отнес пустую чашку с блюдцем к раковине, где работала Лира.
Девушка не сводила с него озадаченного взгляда, пока Терек торопливо намылил посуду, потом ополоснул под теплой струей воды. Он взглянул на нее сверху вниз, и на миг его затянуло в сапфировые омуты ее глаз. Они сияли. Микроскопические яркие крапинки, казалось бы, заполнили радужную оболочку, как звезды на синем бархате небосвода.
Невероятно.
- Спасибо, - вынужден был он в итоге процедить сквозь зубы. – За кофе и хлеб.
Лира с усилием сглотнула. Терека окутал ее аромат - нервозный, едва различимый запах возбуждения, отчего из его груди неожиданно вырвался животный рык. Он заглушил звук, сильно стиснув зубы, и отодвинулся от нее.
- Не за что, - откашлявшись, произнесла Лира охрипшим от возбуждения, сексуальным голосом.
Черт подери, нет у него времени на подобные трудности. У Терека работа. И она не включала в себя девушку, которая, как он знал, с криком бы удрала, заподозри хоть немного, кто он и чем занимается.
Лира завернула хлеб и положила на столешницу у двери. Он торопливо надел сапоги и, взяв буханку, открыл дверь, потом повернулся к ней.
- Если тебе потребуется помощь, - он пожал плечами. - Если есть что-то, что в моих возможностях для тебя сделать… - Терек не договорил.
Что он мог для нее сделать, кроме как осложнить ей жизнь и заставить пожелать никогда больше с ним не встречаться? Как минимум.
- Просто держись подальше от моего двора со своими гаджетами. – В ее глазах заискрился смех. – На худой конец, покамест не узнаешь, как пользоваться ими.
Эта барышня, видать, совершенно не имеет никакого уважения к мужскому самолюбию. На его лице мелькнула улыбка.
- Зуб даю.
Он повернулся и вышел из дома, к несчастью, возненавидев это. В стенах этого дома ощущалось некое тепло, что отсутствовало в его собственном жилище, и Терека охватило необъяснимое чувство печали, когда он выходил. Что же было этакого в ее доме и ней самой, что, как вдруг пришло в голову Тереку, не хватало ему? Он покачал головой, сунул свободную руку в карман джинсов и зашагал по ее аккуратно подстриженному дворику к своему менее-чем-нетронутому газону. И своей менее-чем-удовлетворительной жизни.