Н. А. Лейкинъ
По современному
(разсказъ)
Было зимнее воскресное утро. Молодой купчикъ Семенъ Миронычъ Калинкинъ сбирался къ обѣднѣ и повязывалъ себѣ въ залѣ, передъ зеркаломъ, галстукъ. Въ спальной шуршала юбками его молоденькая жена.
— Шубку мнѣ къ обѣднѣ-то надѣть или чернобурый салопъ? спрашивала она мужа.
— Зачѣмъ шубку? Въ шубкѣ прошлое воскресенье были. Салопъ надѣнь, а то наши рыночники могутъ подумать, что мы его заложили.
— Стало быть, и браслетку брилліантовую надѣть?
— Вали и браслетку! Мужу кредиту больше. Оно, конечно, сегодня холодно, но все-таки, раза два-три руку-то выставить будетъ можно.
— А брилліантовыя серьги?..
Но въ это время раздался звонокъ. Разряженная Калинкина выбѣжала изъ спальной въ залу и начала заглядывать въ прихожую. Въ залу вошелъ молодой человѣкъ съ закрученными усиками. Онъ былъ въ синемъ суконномъ кафтанѣ на распашку, въ красной рубахѣ, плисовыхъ шароварахъ и высокихъ сапогахъ. Бросивъ. на стулъ шапку, онъ началъ раскланиваться.
— Николай Иванычъ! Какими судьбами?.. Сколько лѣтъ, сколько зимъ! Съ самой нашей свадьбы не бывали, а ужъ этому полгода будетъ! воскликнула Калинкина.
— Да, невозможно было-съ! отвѣчалъ онъ. — Сначала по покойникѣ тятенькѣ шесть недѣль справляли; потомъ, дорвавшись до гулянки, по клубамъ началъ чертить, а теперь свою собственную жизнь по современному устраиваю. Вѣдь у насъ при тятенькѣ была жизнь? Цѣлый день на фабрикѣ, либо въ конторѣ, а въ десять часовъ ужинъ и на боковую. А теперь не то, теперь у меня все по современному.
— Слышалъ, слышалъ, что ты чудишь. Зачѣмъ это въ такомъ костюмѣ-то? спросилъ Калинкинъ.
— Это я славянофиламъ подражаю. У меня теперь все по современному! Вотъ теперь Рождественскій постъ, а для меня дома скоромное стряпаютъ… Будетъ, достаточно тятенька надъ нашимъ братомъ потиранствовали! У меня теперь на квартирѣ при фабрикѣ и библіотека своя, и физика, и химія. Вчера на чердакѣ обсерваторію устроилъ и телескопъ поставилъ. Литератора при себѣ держу. Это по теперешнему мой первый другъ. Мы съ нимъ и букашекъ разсматриваемъ и луну… Птицъ моримъ и потомъ оживляемъ и все эдакое… Заливаловъ фамилія. Помнишь, мальчишки на Невскомъ книжку «Волчій зубъ» продавали, — такъ вотъ это его сочиненіе. Умнѣйшій человѣкъ! Теперича по утру онъ какъ встанетъ, чаю — ни-ни, а вотъ эдакой стаканъ водки… Мы думаемъ съ нимъ даже газету издавать…
— Отлично. Ну, садись!
— Ни Боже мой! Я на минутку. Я пріѣхалъ, чтобъ пригласить тебя въ Николинъ день ко мнѣ на имянины. Будетъ литературный, физическій и химическій вечеръ. Четыре бутылки одного киршвассеру для жженки купилъ. Пріѣдешь?
Калинкинъ взглянулъ на жену. Гость продолжалъ:
— Васъ, Анна Андренна, я не приглашаю, потому у меня холостой пиръ. Конечно, ежели бы вы были дама современная, то вамъ это наплевать… По современному, даже и дѣвицы къ холостымъ ѣздятъ. Впрочемъ, милости просимъ, можете съ моей маменькой посидѣть, только не совѣтывалъ бы, потому тоска…. Маменька у насъ теперь въ такомъ сюжетѣ, что у нихъ послѣ пятаго слова сейчасъ покойникъ тятенька пойдетъ, и ужь какъ затянутъ этотъ карамболь, такъ шабашъ! — до втораго пришествія… Такъ пріѣдешь, Семенъ Миронычъ?
Калинкинъ замялся.
— Да не знаю, право… Слова не даю. Ты самъ знаешь, я теперь человѣкъ женатый.
— Неловко ему одному… докончила жена. — Всего полгода женаты и вдругъ безъ жены… Онъ и не пьетъ ныньче… Къ тому-же къ вамъ на фабрику и далеко, оттуда ночью и извозчиковъ не найдешь. Еще ограбятъ, пожалуй!
— Насчетъ этого не сомнѣвайтесь, прервалъ гость. — Я пришлю за нимъ свою лошадь и на ней же обратно доставлю. Мой кучеръ Михайло — самая вѣрная Личарда. Онъ у меня теперь все: кучеръ, лакей, при химіи и физикѣ состоитъ и во всѣхъ передѣлахъ со мной бывалъ. Согласны?
— Да неловко, Николай Иванычъ! Ну, сами посудите, что я безъ него цѣлый вечеръ дѣлать буду?
— А вы тѣмъ временемъ поспите. Чудесно! Анна Андревна, на колѣняхъ васъ умоляю!
Гость всталъ на одно колѣно.
— Ахъ, срамъ какой! Что вы! Встаньте! взвизгнула Калинкина и бросилась поднимать его.
— До тѣхъ поръ не встану, пока не дадите согласіе!
— Согласна, согласна, только какъ онъ… Онъ и самъ не хочетъ.
Гость вскочилъ съ колѣнъ. Калинкинъ взглянулъ на жену.
— Развѣ ужь для того только, чтобъ литератора посмотрѣть, сказалъ онъ ей. — Помнишь, Аня, мы читали его книжку «Волчій зубъ»?
— Это что таракановъ-то въ землѣ нашли? спросила она.
— Нѣтъ «Волчій зубъ», красненькая книжка? Еще Петръ Семенычъ въ пьяномъ видѣ читалъ?