Вздохнув, она зажмурилась, словно это как-то должно было помочь избавиться от давящего чувства в груди. Сознание то и дело подкидывало картинки пережитого за прошедшую неделю, словно издеваясь ещё больше, заставляя снова и снова прокручивать все счастливые моменты, которые навсегда останутся здесь, в Майами.
— Ты… Ты как? — голос Крис раздался очень тихо. А взглянув на подругу, Саша увидела на её лице искреннее волнение и ненавистную тень сочувствия.
— Что ты так смотришь? Умер кто-то? В порядке всё, — не слишком дружелюбно буркнула она.
— Да уж, а то я не вижу и не знаю тебя уже тысячу лет как… Ты в порядке? — Крис накрыла своей ладонью руку подруги, чуть сжимая в знак поддержки.
— Да. Я ведь Феникс, — Саша снова повернулась к иллюминатору, — переживу.
— Только в дракона постарайся не превратиться на этот раз, — подруга помолчала около минуты и, внимательно взглянув на скисшее выражение лица Адамс ещё раз, тихо произнесла: — В конце концов, может это и не стоит того…
— А можно разговаривать по-человечески, а не загадками? О чём ты? — всё ещё стараясь не терять самообладания и подавить распирающие эмоции, Алекс вперилась в лицо подруги испепеляющим взглядом.
— Я просто подумала… Ты уверена, что всё именно так, как кажется тебе? И что эти отношения ценны только для тебя? Что если такая «Пинки» есть в каждом городе, где они выступали или отдыхали? Это даже удобно — не нужно запоминать каждый раз новое имя. Я просто совсем не хочу, чтобы ты сейчас болезненно переживала это всё, если Клифф, возможно, совсем по-другому к этому относится.
Адамс прикрыла глаза и медленно выдохнула, пытаясь угомонить сердце, которое готово было выпрыгнуть из груди. Крис продолжила ещё что-то говорить в пользу своей догадки, и с каждой минутой все доводы казались максимально логичными и правдивыми. За этим разговором девушки даже не заметили, как самолёт оторвался от земли.
Поначалу Саша пыталась опровергнуть идею подруги, но на каждый аргумент находилось несколько контраргументов. И абсолютно все из уст Крис звучали как чистейшая правда, непреложная истина, лежавшая всё это время на поверхности, в то время как её собственные слова казались всё менее и менее убедительными.
— Но ведь он как будто знал, как и что нужно сказать, куда поцеловать…
— Это чистейшая статистика. Из ста девушек пяти не понравится поцелуй в шею или ключицу, но все остальные — а это подавляющее большинство — будут в восторге. — Крис оживилась, будто наступил её звездный час, и уселась вполоборота, продолжая говорить и активно жестикулировать, чем слегка начинала подбешивать. — Я же доверилась ему полностью, мне было максимально комфортно с ним и спокойно, — Алекс вымученно взглянула на подругу, в бессилии откидываясь на подголовник кресла и закатывая глаза к потолку.
— Слушай, Клифф — обаятельный парень, это всем очевидно. Стоит ему улыбнуться, и каждая вторая сама ляжет и разденется, при этом она тоже будет себя вполне комфортно чувствовать. Он рок-звезда, умеет играть на публику. Ему платят за это.
Саша зажмурилась, словно это поможет унять сердце, что стучало с бешеным ритмом. Слова Крис стройными рядами укладывались в голове, выстраивая совсем другую картину прошедшего отпуска, чем та, что была ещё вчера вечером.
— Мы сделали одинаковые тату.
— Вот уж удивительно! Двое людей, любящие разукрашивать живописью своё тело и забитые с ног до головы, делают новый рисунок.
— Но… — Саша попыталась сказать что-нибудь ещё, но разум будто уже начал работу по успокоению чувств, как асфальтоукладочная машина прячет все пробивающиеся к солнцу цветы, засыпая живую и дышащую почву чёрным гравием.
Тяжело вздохнув, Адамс достала наушники и, выставив максимальную громкость, включила альбом «Stones».
Пока все шумно разбредались по автобусу, что стал роднее дома за все месяцы гастролей, Клифф занял свое почётное место в самой глубине, комфортно устроившись на своей походной кровати рядом с огромным окном. Задёрнув плотную штору, что разделяла импровизированную спальню от узкого прохода, он достал телефон. Полный твёрдой решимости написать Алекс, чтобы как минимум поблагодарить за оставленный рисунок. Дальнейшее развитие разговора он продумывать не стал, поэтому просто открыл её профиль в соцсети и с удивлением обнаружил, что связаться с девушкой не получится. Она не заблокировала, но ограничила доступ к аккаунту.
Сначала Клиффа позабавил этот факт, а мозг непроизвольно провёл параллель со стрип-баром — смотреть можно, а трогать было запрещено. Но вмиг игривое настроение улетучилось, напоминая о не самой радужной реальности. Всё выглядело так, будто его просто-напросто вычеркнули из жизни, оставив роль стороннего наблюдателя.
Захотелось напиться, выкинуть всю романтическую чушь, которой понабрался за неделю, из головы и снова целиком погрузиться в работу. Ощущение тотальной опустошённости и разъедающего изнутри одиночества вернулись к нему. Клифф встретил их, как давнишних друзей, широко распростирая руки и впуская в душу то, что магическим образом смогла вытравить яркая и искромётная Адамс.
Парень злился. На себя за то, что не смог сказать нечто важное, способное в корне поменять ситуацию; объясниться, решить, как поступить дальше и дать отношениям шанс на развитие. На неё за то, что вот так молча решила всё за двоих и что в женской голове наверняка творился совершенный бардак, а боязнь Алекс обжечься снова сослужило ей плохую службу. Злился на то, кем являлся, хотя большую часть своей жизни шёл к славе, продираясь через все преграды, что вырастали исполинами на пути юного мечтателя с гитарой и исписанными убористым почерком тетрадями с наивными стихами внутри.
Состояние полёта прервалось стремительно, а падение оказалось более болезненным, чем Ноксвилл мог себе представить. Так бывает каждый грёбаный раз, когда позволяешь кому-то забраться чуть глубже, оставляешь укромное место в сердце, которое не сможет занять больше ни один человек, потому что там словно под него всё устроено.
Он перевернулся на спину и закинул руки за голову, устраиваясь поудобнее. В ожидании очередного долгого пути, новых концертов и толп фанатов, что будут скандировать его имя, сливаясь в единый шум голосов. Клифф повернул голову и посмотрел в окно: на стоянке кто-то бросил тележку из соседнего молла. Невысокого роста мужчина, оттаскивал её в сторону, расчищая проезд.
В голове яркой спичкой зажглось воспоминание, как совсем недавно они с Алекс чуть не попались охраннику, сбегая из торгового центра в одну из их прогулок по вечернему городу.
— Сюда можно сажать только детей и мелких животных. Тут написано, — Клифф кивнул на пластиковую табличку, но одновременно с этим помог Адамс забраться в коляску.
— Ну, считай меня за мелкого животного. Капибара! — она смешно повела носом, будто маленький зверёк.
— Капибары не мелкие. И они вроде плавающие свинки, а ты ни разу не плавающая, — не упустил случая подстегнуть шуткой Клифф.
— Вторую часть ты не прокомментируешь, да? Хорошо, я запомнила. Откуда вообще такие познания в свиньях? — парень выразительно посмотрел на девушку, словно подтверждая своё прозвище «Брэйн». — Тогда… Мармозетка. Меня папа так называет. Ага, не знаешь, кто это!
— Отца твоего? Нет, не знаю, — весело усмехнулся Ноксвилл. Он оттолкнулся ногой от пола, а вторую поставил на железную перекладину тележки, с возмутительно громким свистом проезжая по рядам между стеллажами магазина. Алекс смеялась и закрывала ладонями лицо, стараясь не выпасть из этого «транспорта».
Когда они притормозили у отдела с одеждой, то женская и неуёмная часть характера Алекс выскочила наружу. Не вылезая из тележки, она принялась рыться в развешанных на стойке рубашках термоядерного цвета с совершенно катастрофическими принтами. Клифф в отчаянии запрокинул голову, издавая самый тяжелый вздох, на который был способен взрослый мужчина в отделе с одеждой.