— Это вряд ли. Хоть я и не поддерживаю такие…изыски, ничего бы не заставило меня краснеть, когда я рядом с тобой, — мужчина коснулся тонкой руки. — Что скажешь насчёт каннеллони с рикоттой и шпинатом?
— Ради всего волшебного, только не шпинат, — поморщила нос блондинка.
— Тогда равиолли с креветками и пармезаном. Звучит получше?
— Намного лучше. Иначе бы наше свидание кончилось провалом, ведь я бы не притронулась к ужасному блюду с «ш», — она даже не захотела произносить до конца название ненавистного растения.
Блейз широко улыбнулся. Обменявшись несколькими фразами на итальянском с официантом, мужчина снова перевёл взгляд на Джейн. Та разглаживала складку на персиковом платье, которое подчеркивало её фарфоровую кожу и светлые глаза. Собранные волосы оголяли шею, заставляя мулата смотреть, не отрываясь, на каждый сантиметр плавных изгибов. На ключицах покоилась золотая цепочка с кулоном в виде четырехлистника. Клевер на удачу.
— Боюсь, что скоро это платье загорится прямо на мне, если не перестанешь так смотреть.
— Тогда давай снимем его, — озорно подмигнул Блейз.
— Что за непозволительные намёки? Твоя мать узнает об этом, — передразнила знаменитую фразу Малфоя девушка.
Забини не выдержал и прыснул. За месяц, проведённый вместе, он рассказал ей больше, чем кому бы то ни было за всю жизнь. О его каникулах у бабушки в Палермо, поездках на матчи по квиддичу, и как отчим Шарль учил летать на метле. Рядом с Джейн он чувствовал себя свободно, словно никакого тёмного прошлого не было, а никакого тёмного будущего не будет.
— Кстати о моей матери. Прости за её навязчивость, в последнее время она перегибает палку, — Блейз отпил немного вина. — Идея о моей женитьбе пришла в голову миссис Забини года два назад и похоже, что сейчас мы приближаемся к стадии «Безумие».
— Брось, Делоурс — милая женщина, которая боится за тебя и желает лучшего. Да, методы у неё радикальные, но с этим можно работать, — отмахнулась девушка. — В отличии от…
Она запнулась. Волшебник точно знал, что хотела сказать Джейн. Мистер Блэкли. Пугал её до такой степени, что страх перед отцом сквовывал и перекрывал дыхание.
— Я смогу тебя защитить. От кого угодно, — мужчина крепко сжал маленькую ладонь. — Расскажи мне больше.
— Не могу, — прошептала блондинка. — А главное — не хочу. Сегодня наш вечер, и мы ещё успеем обсудить мое детство в менее приятной обстановке. Например, в гостиной Мэлори.
Ведьма храбрилась. Пыталась скрыть за лёгким сарказмом разрастающийся страх, который парализовал и высасывал всю силу. Так не вовремя. Она как раз собиралась сказать Блейзу нечто крайне важное. Надо только создать подходящую атмосферу.
— То, что ты сказал перед судом…
Девушку прервал подошедший официант с едой, пахнущей так божественно, что Блэкли едва не набросилась на тарелку прямо с подноса. Мужчина поинтересовался, нравится ли гостье вино, доволен ли всем мистер Забини. Получив положительные ответы, он с улыбкой удалился.
— Блейз, это просто великолепно! — её голубые глаза светились. — Объедение!
— Так вот как оказывается можно покорить твоё сердце, а я делал ставку на цветы и драгоценности, — мулат рассмеялся.
— Что ж, признаюсь, грешна. Но это, — волшебница ткнула вилкой в равиоли, — просто сказочная еда! Ради такого и душу продать не жалко.
— Ты ведь её продала уже, разве нет? В Париже, за чашечку капучино и свежий круассан.
— Ох, тогда ты, наверное, понял, что пора бежать, иначе я съем все припасы Забини-де-ла-Руш.
— Нет, тогда я понял, что ты мне нравишься, — его тёмные глаза потемнели ещё больше. — Без рун. Без магии.
Ведьма не отрывала взгляда от слизеринца, который поправлял расстегнувшуюся запонку. С ним всё было иначе. Нет необходимости притворяться, скрывать свою суть. Он принимал её именно такой: взбалмошной, говорящей невпопад, раздражающей всех вокруг своим неиссякаемом оптимизмом и вечно опаздывающей. Не просил надеть дурацкие чистокровно-снобистские наряды, вести себя сдержанно при его друзьях или подчинённых, прекратить слушать маггловскую музыку. Блейз стал чем-то большим, чем обычное развлечение на несколько недель.
— Когда я проснулся в постели, рано утром, балкон был открыт нараспашку. Ты сидела в одной моей рубашке, читала свежую газету и медленно пила кофе, наложив согревающие чары, только поэтому я не промерз до самых костей. Конец ноября всё же. В твоих волосах отражались лучи едва восходящего солнца, а нос слегка подрагивал, когда ты улыбалась от того, что прочитала, видимо, что-то забавное. Я привстал, чтобы запомнить тебя: немного заспанной, с беспорядочными кудрями и вытянутыми на другое кресло ногами. Мне казалось, что никто раньше не видел тебя именно такой. Увлеченной и безумно красивой. И я загорелся, словно порох в камине. Мне захотелось встречать рассвет с тобой вне зависимости от рун или связующей магии. На суде… Я не знал, что будет дальше. Меня могли отвести в колдовских оковах, если бы влезли в голову Драко. Ты должна была знать правду. Я ни в коем случае не давлю на тебя, ведь всё произошло так быстро, что…
— То, что я чувствую к тебе, настоящее, — Джейн сжала ножку бокала. — Я пока не знаю, что это. Как именно назвать эмоциональный взрыв, который происходит со мной, когда ты рядом. Когда ты смотришь на меня вот так. Когда подаешь мне руку или терпишь страшные страдания, просматривая романтические фильмы, обнимая и накрывая тёплым пледом.
Забини не моргал. Это не любовь, о которой слагают легенды, но привязанность, которая наполняет их обоих. Ему хотелось узнать Джейн получше. Намного ближе. Посмотреть на мир её глазами.
— Когда во Франции Кирин бросила свои когти, за мгновение до этого, я видела, что ты был готов сделать. Чувствовала.
— Драко мне как брат. Он бы поступил на моём месте также, — Блейз достал из пиджака шкатулку. — Но ты оказалась проворнее… И напугала меня до смерти.
— Мне надо придумать какую-то проникновенную триумфальную фразу, чтобы театрально прохрипеть её на последних вздохах. А то «Всё в порядке» — клише, не находишь? — Блэкли снова заправила выбивающуюся прядь за ухо.
— Абсолютно согласен. Ты настолько плоха в драматических изречениях, что лучше не повторять, — мужчина подхватил иронию, пытаясь донести, что больше не стоит так рисковать. — Я принёс тебе кое-что. Скромный подарок, учитывая твою наклонность спасать всех вокруг.
Он открыл шкатулку и вытащил тонкую цепочку с несколькими подвесками. Изящная работа. Плавное переплетение соединялось с кожаными вставками и создавало иллюзию воздушности и невесомости, но в то же время твёрдости и силы.
— Это браслет девяти звёзд. Слышала что-нибудь о нём?
— Ты шутишь что ли? Я не могу взять это… — её глаза округлились. — Похоже, что ты выпил слишком много вина.
— Считается, что он принадлежал Фрейе, скандинавской богине любви, — мулат проигнорировал высказывание. — В звеньях заключена магия, способная уберечь от любого копья или кинжала. От Авады Кедавры браслет не защитит, но если ты решишь снова поиграть в спасительницу…
— Тогда надень его сам, — она слабо улыбнулась.
— Артефакты от любовной богини? Еще чего. Салазар сохрани, вдруг начну как ты визжать от романтических фильмов. Или того хуже. Начну мечтать о счастливом конце в каждой книге, неважно трагедия это или нет, — Забини уже застегивал на её тонком запястье замочек. — Теперь я буду спокоен, даже если тебе захочется стать Героиней войны.
— Волшебник, который привёл меня в ресторан, принёс подарок и вручил букет голубых хризантем, говорит мне, что боится романтики как огня. Хммм… Так логично и разумно, — иронично протянула девушка. — И как я сразу не догадалась.
— Ты слишком много общаешься с Драко. Он тебя испортил своим сарказмом.
— Думаю, что мадам Грейнджер сумеет меня спасти от такой участи, — в следующее мгновение лицо Джейн стало серьезным, — Думаешь, у них всё получится? В Аврорате?
— Уверен. После выступления Гермионы в суде я окончательно убедился, что их тандем может работать качественно и плодотворно. Появилось то, без чего раньше зелье не варилось. Доверие.