Между тонкими пальцами Блэкли проплелся серебряный волос единорога.
— Встаньте ближе, друг напротив друга. Возьмитесь за руки, как при непреложном обете. После того, как выпьете связующее зелье, голова может кружиться. Из побочных эффектов: обмен воспоминаниями, слабость, возможно тошнота.
Малфой, не издавая ни единого звука, схватил Гермиону за руку и одним движением заставил сделать шаг ему навстречу. Не грубо, но слишком настойчиво даже для него. Её кожа была такой горячей, что столкнувшись с морозными иголками мужского запястья, она едва не отдернула ладонь. Но смогла сдержаться и лишь крепче сжала пальцами складку пиджака. Даже на каблуках волшебница не была на уровне его глаз, смотря на холодную сталь снизу вверх.
— Теперь я обмотаю связку нитью. Постарайтесь расслабиться и вытеснить из сознания всё лишнее.
Светящийся волос коснулся соединённых рук и тут же обвился вокруг волшебников.
— Зелье, ребятки, — Блейз протянул каждому по кубку. — Джейни сказала, что сейчас вы почувствуете вкус друг друга.
Глаза мулата хитро блеснули, но ни Гермиона, ни Драко никак не отреагировали на шутку.
Малфой схватил зелье свободной рукой и начал пить. Жадно. Темно-красная капля стекала по четко очерченному подбородку, а его глаза разъедали в Грейнджер огромное пятно, замораживая своим инеем. Девушка поежилась, почувствовав смущение и что-то еще… Совсем непонятное.
Слизеринец сжал крепче её руку, словно привлекал внимание ведьмы. Она подчинилась, опять взглянув в металлические глаза. Отстраненно. Хладнокровно. Без провокаций. Гермиона вторила себе это как священную мантру, не прерывая визуальный контакт. Допив остатки, Драко протянул пустой бокал Забини.
— И что же ты чувствуешь? Какая для тебя на вкус всезнайка?
— Пусть тебе твоя подружка скажет, — огрызнулся мужчина. Скорее гоблины начнут раздавать галлеоны нищим, чем он признается, что в его рту растекается вкус чертовых карамельных яблок.
Грейнджер вдохнула запах зелья. Ничего необычного. Этот аромат преследовал её уже несколько дней, нещадно вытесняя из легких воздух и заполняя каждую клетку. Никаких примесей. И ни с чем не спутать. Глоток за глотком. Её рецепторы обжигали знакомые ощущения. Свежий тост, намазанный маслом. Чай. Чай с проклятым бергамотом, которым провонял, казалось, весь Лондон, да и весь чертов мир. Фисташковый круассан. Последняя капля была выпита.
— Как только я сниму нить и зафиксирую печать, начнется твоё преображение, Герм, — Блэкли коснулась кончика волоса. — Готова?
Дурацкое желание сохранить вкус зелья не давало девушке раскрыть рта. Она лишь кивнула.
Как только Джейн закончила ритуал и натянула нить, сразу началось что-то невероятное.
В дымчатом тумане все вокруг закружилось и поплыло. Грейнджер видела саму себя в кровати. Какую-то проволоку на собственной шее. Это не иллюзия. Это его воспоминание. Прикосновения. Он снимает заклятие. Освобождает от душащих шипов. Голос Малфоя вырвал её из потока.
— Я что-то должен чувствовать?
— Не ты. Она.
И Гермиона чувствовала. Пустота, мрак, забвение. Его холод был вовсе не показной, он был что ни на есть настоящий.
Кожа посветлела на несколько тонов, волосы вытянулись и побелели. Коньячные оттенки её глаз уступили ледяной платине. Черты лица стали настолько острыми, что даже взглянув на них, можно было порезаться.
Ведьма смотрела на Малфоя. В её тело вливалась какая-то неведомая энергия, жаждущая быть рядом с ним. Говорить с ним. Дышать одним воздухом.
Печать блеснула фиолетовым цветом.
— Что это? — спросил Блейз, завороженный игрой оттенка.
— Никогда не видела ничего подобного, — удивленно проговорила Блэкли. — Не могу сказать…
— Что-то не так? — голос Гермионы стал немного выше и чем-то напоминал Гринграсс.
— Всё в порядке. Просто странности, — фиолетового свечения уже не было. Джейн лишь пожала плечами.
— Что с твоим платьем, Салазар тебя раздери? — Малфой выгнул бровь, наблюдая, как ярко-красный цвет вытесняет зелёный тон. Его глаза убивали. Прямым выстрелом. Очередью из непростительных.
— Не нравится? — невинно спросила гриффиндорка. — Как по мне, просто безупречно.
— Ты… — мужчина подошел очень близко и схватил её за плечи. Опасно. — Абсолютно невыносимая стерва, Грейнджер. Мерзкий характер и отвратительное поведение.
— Кого мне это напоминает, — Забини настолько забавляла ситуация, что он не смог удержаться. — Молодец, всезнайка. Выглядишь просто великолепно.
Она не слушала, находясь полностью во мраке серых глаз. Не оторваться. Не сбежать. Ей хотелось, чтобы он не отпускал рук. Чтобы он сжимал её плечи в пылающей ярости. «Черт, что это такое?» Моргана сохрани.
Гермиона молчала. Не могла выдавить из себя ни звука. Только едва слышные выдохи вырывались из её горла.
— Держись рядом со мной. Никуда не отходи. Будешь говорить только, если я кивну, — Драко командовал. Говорил, что делать. Нет сил сопротивляться. — Твоё имя — Элоди Рейн Малфой. Не забывай план. Без фокусов, Грейнджер.
— Драко, тебе нужно поддерживать с ней физический контакт. Так легче держать связь, — Джейн крутила печать в руках, стараясь не упустить нить.
Малфой схватил девушку за локоть и обжег её нежную кожу горячим дыханием. Как же опасно близко.
— Пора, — еле слышно прошептала Гермиона, аккуратно прикоснувшись тонкими пальцами к его ладони.
Четвёрка аппарировала прямо перед входом в дом Картера. Игра началась.
========== Бог прощает миру грехи лишь за твои волосы ==========
На улице не было абсолютно никого. Яркая вывеска Картер-хаус играла красками, освещая пустоту ночного холодного Лондона. Игорный дом завлекал чародеев, словно свет фонаря мотыльков. Буйные взрывы лучей прожекторов и громкая музыка манили, заставляя почувствовать вкус праздной жизни, где нет места печали и грусти. Только веселье и азарт. В окнах поместья танцевали красивые девушки в откровенных нарядах, двигаясь так соблазнительно, что оторвать от них взгляд было невыносимо сложно. Волшебники переместились во внутренний двор дома, который давным давно превратился в обитель куража, где люди могли получить целое состояние или проиграть все до последнего сикля.
Первое, что заметила Грейнджер, была огромная кованая дверь с вырезанными на ней цветами и необычными кельтскими знаками. Только потом, оглядевшись, колдунья увидела павлинов, по-королевски ходящих вокруг каменного фонтана, внутри которого располагалась статуя Фортуны, богини удачи. Она варила зелье, помешивала его, а на котле зиждилась надпись «Феликс Фелицис». Ирония экстра класса. Девушка перевела взгляд на врата. Сквозь эту магию нужно было пройти. Задача далеко не из простых, даже для Джейн.
Девушка прижималась к Забини и прятала руку в кармане его пиджака, удерживая колдовскую печать. Невероятно сложное задание, с которым ей нужно справиться во что бы то ни стало. Драко любезно предложил локоть и мгновенно изменил выражение своего лица, словно все было просто великолепно, и он в изумительном настроении. Гермиона с очаровательной улыбкой ухватилась за мужчину и проверила палочку в карманах платья. Ее грудь быстро вздымалась, будто волшебница не могла справиться с волнением. Проклятый бергамот разъедал легкие, вырывая с корнем все внутри.
— Не дай им сожрать тебя с потрохами, Грейнджер, — еле слышно, прямо в ухо прошептал Малфой.
Он как будто специально лишь усугублял и без того плачевное положение. Чем ближе слизеринец находился к Гермионе, тем сложнее было удержаться от мыслей о его волосах. Если они такие же мягкие на ощупь, как на вид. «Твою мать, держи себя в руках. Это побочные эффекты».
Волшебники подошли почти вплотную к магической двери, и прямо перед ними возник молодой человек с огромным пергаментом.
— Приветствую вас в игорном доме сэра Картера. Мистер Забини и Мисс Блэкли, — он прошёлся глазами по списку. — Лорд Малфой и… Мисс Малфой?