Но баши неожиданно добавил:
– А если вдруг совсем плохо, то ты за главного.
Подобная честь озадачила поверенного. С одной стороны – боязно, с другой – снова боязно. Как пить дать, не справится он, не запомнил всего, слушал наставления вполуха, да и не заплатят ему, как караван-баши. Но отказаться нельзя: как он тогда узнает, что ждать бесполезно и полагаться следует лишь на свою измученную недоверием голову?
Остановились на глинистом берегу, где темнели валуны – огромные, каждый с большой дом. Катились по руслу в неведомом тысячелетии и подустали, решили постоять на причале. Три или четыре великана, сросшиеся вместе кровеносной системой многочисленных древесных корней и плотью слежавшегося грунта. Сверху и сбоку, нахально выкидывая ветки в разные стороны, росли деревья. Со стороны берега – ивы, спускавшие свои бесчисленные плети до самой песчаной отмели. Под этими камнями неустанное течение выбило большую пещеру, прикрытую плотной ивовой завесой.
– Хочешь посмотреть интересное место? – Сабыргазы подтолкнул китайца в выемку под камнями.
Чжоу Фан залез под едва набравшие сок ветви и обомлел: пещера оказалась сухой и просторной, под каменным навесом мог разместиться не только путник, но и ишачок с поклажей, а единственный вход прикрывала живая ширма из светло-зеленых нитей.
– Нравится? – Сабыргазы так гордился, как будто это он вырыл пещеру, а не могучий седой Иртыш, которому вообще нет дела до человеческих судеб.
Караванщик пошел вдоль берега и скрылся из глаз. Чжоу Фан поднялся на берег, дал Каракулу полизать соленую ладошку и стал ждать. Через четверть часа над пригорком показался лисий малахай. Все в порядке.
На встречу явились два русских джигита на грязно-белой лошади, запряженной в неказистую телегу. Один оказался проворным карликом с одутловатой шеей, он много и быстро-быстро говорил, поминутно шикая и оглядываясь. Второй – крепкий, статный, с кудрявыми темными волосами, торчавшими из‐под заломленного набок картуза, в полосатых штанах, заправленных в начищенные до блеска сапоги.
– Это еще что за китаеза? Где Идрис, черт-перечерт? – хрипло спросил коротышка, ощупывая прибывших неспокойным взглядом.
– Ассалам уалейкум, Егор. Неприятность с Идрисом. Видишь, и меня задело. – Сабыргазы слегка пошевелил раненой рукой. – Это мой новый помощник.
– А мы с ним не погорим?.. Эй, китаец, ты молчать умеешь? – Странный вопрос: Чжоу Фан пока не вымолвил ни слова. – Ты за него ручаешься, Сабыр? А не то – того.
Что «того»? Удивительный все‐таки русский язык.
Караван-баши кивнул, мол, ручается, на сердце приятно зашебуршалась гордыня. Егор принялся причитать, оплакивая судьбу Идриса, заламывал маленькие ручки, нагромождая одно на другое витиеватые ругательства. Наконец перешел к делу:
– А почему мало привез?
– В этот раз так. – Сабыргазы скривил рот, показав свои замечательные зубы.
– Надурить Егорку хочешь? Не пойдет.
– Я от слова не отказываюсь. Сказал – привезу. Подожди.
– Тогда таньгу вертай, черт-перечерт, с меня спросят.
– Нет. Сказал – жди.
– Так не пойдет, Сабыр. Мы не в игрушки играем. Мне теперь надо Идриску выгораживать, это ж кореш мой, на одной улице росли. Снова монета, черт-перечерт. А ты уйдешь за горы – и фьють.
– Все. Я что мог, сделал. Пойдем, Чжоу Фан.
– Нет, не уходи, – закричал вслед Егор, – завтра в этом же месте буду ждать, принеси остаток. Нет – пеняй на себя.
Интересно, что мог сделать коротышка могучему караван-баши? Вряд ли речь шла о кулачках. Значит, следовало ждать пакостей от властей, а это не в пример хуже.
Лопоухий уже не раз пожалел, что согласился помогать, пусть даже за большие деньги. Но как он мог отказаться? Тот бы все равно использовал его, просто втемную и бесплатно. Наврал бы что‐нибудь и потащил с собой. Не пойти – опасно, так в одно утро можно и не проснуться, остаться лежать где‐нибудь в околке неприметным бревнышком. И не найдет никто, кроме шакалов. А схватят баши урядники, так и весь караван встанет.
Назавтра Сабыргазы на встречу не пошел.
– Сам сходи, – сказал он китайцу, – отвези вот это. – Он передал несерьезный баул. – Скажи, что я заболел. Быстрее возвращайся, и пойдем дальше.
– Я по‐русски плохо разговариваю. Люди те опасные, я не угадаю, чего от них ждать. – Совать ногу в капкан категорически не хотелось.