Было лишь отчаяние. И еще боль — физическая и моральная.
Я пошевелил левым плечом, и физическая боль стала сильнее, на время приглушив моральную. От этого на какие-то секунды душа вздохнула свободней.
Повернув голову, я попытался разглядеть плечо. Обмотанное бинтами, оно было похоже на кокон гусеницы, решившей наконец-то стать бабочкой. Вспомнил, как вытаскивал из своего собственного мяса болт, и от этой мысли внутри растеклось отвращение. До тошноты и дрожи. Вряд ли сейчас, не в разгоряченном боем состоянии, я повторил бы подобный трюк.
Пока боль в плече затихала, медленно осмотрелся. Небольшая комнатка квадратов на двенадцать, в дальнем от меня углу нечто вроде иконостаса с фигуркой Номана высотой в локоть, простенькие стул и столик. И в общем-то все.
Осторожно пошевелил ногами. В левой тупо потянула боль. Вспомнил, как вчера сильно хромал, пересекая небольшую площадь перед храмом, потом вспомнил высокого человека в длинной, до колен, рубахе и плаще с красным крестом, вышитым с левой стороны на уровне груди, дальше воспоминаний не было. И я вновь стал думать о Лите, отчего моральная боль тут же вернула утраченные позиции.
Поэтому на вошедшего в келью незнакомца я посмотрел с искренней благодарностью за то, что он не дал мне сожрать самого себя в приступе стыда. Разве я ее не предал?
Невысокий лысеющий мужичок в бежевой рубахе до колен посмотрел на меня и, заметив ответный взгляд, улыбнулся. На его рукаве я увидел крест в круге, но черного цвета. Значит, все верно, я в храме Семи Дорог.
— Очнулся? — спросил он, подойдя к моему ложу.
Я только слабо кивнул.
— Ну ты вчера и наделал шума. — Лицо мужичка стало серьезным. — Его светлейшество Артуно долго колебался, оставить тебя или все же отдать твоим гонителям. Надеюсь, то решение, что он принял, продиктовано ему Великим Номаном.
Он присел на край лежака, потянулся к моему плечу, тронул его осторожно.
— Как, болит?
— Болит, — честно выдохнул я, и мой неожиданный посетитель, поджав губы, пару раз кивнул.
— Хорошо. Значит, еще разок обработаем заклинанием. Тебе повезло, что нынешний викариус добрейший человек. — Он потер руки и подвел обе ладони к моему плечу-кокону. Рана тут же запульсировала, разгорелась внутри страшным жаром. Я скривился от боли, но он в ответ лишь подмигнул мне. — Терпи, — проговорил с весельем на лице и в голосе. — Раз в Зыбь собрался, придется учиться терпеть.
— Вы лекарь? — спросил я, лишь бы что-то спросить и отвлечься хоть на секунду от разгоревшегося в плече пожара.
— А то кто. Не викариус же, — он хихикнул и отвел руки. — Ну вот. Думаю, завтра твое плечо будет как новое. Мне его светлейшество приказал тебя до завтрашнего утра поставить на ноги. А послезавтра тебя и еще две десятицы парней отправят в Шан-Эрмиорд.
— А это где? — спросил я, и лекарь удивленно вскинул брови.
— Странный ты какой-то. Это в сотне риг севернее Аль-корда. Небольшой городок, из которого войска уходят в Зыбь. Неужели не слыхал?
— Слыхал, — тут же соврал я. — Да вот не помню половины после вчерашнего.
— Неудивительно. Его светлейшество сказал — девять человек тебя преследовали.
Это не считая тех, кто в доме, подумал я. Надо же, как кому-то не терпелось меня убрать. Или тут дело в том чревловом сосуде?
— Скажи, э…
— Кардито, целитель храма, — не без гордости проговорил мужичок и схватил меня за левую лодыжку. От боли, а главное от неожиданности, я вскрикнул.
— Вывих, — буркнул он, не обратив внимания на мой вскрик. — Придется тоже еще разок заклинанием обработать. Эх, и много ж на тебя магической силы уходит, молодой человек, — закончил он шутливым тоном и стал водить ладонями над моей ступней. Снова запульсировало, зажгло, но я в этот раз не скривился. К боли, как и к хорошему, привыкаешь быстро.
— Кардито, а могу я поговорить с Артуно? — закончил я свой предыдущий вопрос.
Целитель обернулся, не прекращая своего занятия.
— Его светлейшество сейчас исполняет данный им в Зыби обет, а по его завершении он и сам намеревался прийти сюда. У него к тебе много вопросов.
— А у меня к нему, — выдохнул я.
— Странный ты, — хмыкнул целитель. — Так, все. — Он отвел руки от моей «горящей» ступни и снова потер ладони друг о друга. Потом встряхнул кистями и поднялся.
— Скажи, — я напряженно кашлянул, — а ты знал Руну'Арк?
Целитель посмотрел на меня с интересом, и в его глазах я прочитал все то же — «странный ты». Но, слава Номану, он это не произнес вслух.
— А зачем тебе?
— Она умерла? — спросил я, проигнорировав его вопрос.
— Да. — На его лице выразилась крайняя озадаченность, и он, все же не сдержавшись, повторил в третий раз: — Странный ты…
— Я уже это понял. И ее похоронили в Вальтии?
— Так, молодой человек, — вся благожелательность с лица целителя разом слетела, и он посмотрел на меня чуть ли не со злостью, — все вопросы оставьте его светлейшеству. Мне вообще было велено не разговаривать с вами. Пока не будет решен вопрос по поводу вашей «метки»…
Он запнулся и, развернувшись, направился к двери.
— Вы имели в виду — клейма? — бросил я вдогонку, но целитель никак не прореагировал на мои слова. Толкнув дверь, он быстро вышел, и тут же не совсем легонько закрыл ее.
Ладно. Как говорится — пока так, а дальше поглядим.
Жар в плече уже давно остыл, в лодыжке теплился, медленно затухая, и я пошевелил и тем и другим. Острой боли не было. Так, где-то в самой глубине мышц, тянущая и даже слегка приятная.
Интересно, что там за обет дал этот Артуно в Зыби? Неужто испугавшись? Да уж, как-то не ясно пока — это я удачно сюда зашел или все-таки лучше было вчера сдохнуть?
Впрочем, последнее точно нет. Как бы там ни было, а Литу нужно спасать. Каким образом? Это уже другой вопрос. Но то, что она жива — внутри теперь была полная уверенность. Ну или почти полная. Ведь не было гвардейца с арбалетом за спиною, не было ее вскрика — Ант! А значит, будущее, которое она наблюдала в видении, в самом деле изменилось. Странная вещь это будущее — хрупкое, как стекло, и в то же время гибкое и неуловимое, как вода…
— Проснись, — разбудил меня громкий уверенный голос, и я вздрогнул. Открыл глаза, уставился на высокого мужчину, стоящего у кровати. Тот, что был вчера, разве что без плаща с красным знаком воинов-храмовников. — У меня к тебе разговор.
Он взял стул и, передвинув его ближе к лежаку, уселся. Несколько секунд просто смотрел на меня, и от этого взгляда я почувствовал себя неуютно. Слишком куда-то внутрь пытался он проникнуть.
— Итак, приступим, — наконец заговорил викариус. — Начнем с того…
— Со мной вчера была девчонка, ее нужно спасти, — несмотря на понимание своего положения, не очень церемонно перебил я. — Ее могут убить.
Но Артуно не особенно обиделся, лишь слегка нахмурился и хмыкнул:
— Что ж. Весьма похвально думать прежде о других. Она тебе кто?
— Сестра, — соврал я. — Двоюродная.
— Хорошо, об этом мы обязательно поговорим и решим, что делать. А пока давай все же по порядку. Ты признаешь господом нашим Великого Номана?
— Да, — кивнул я, в этот раз в общем-то и не соврав. В контексте данного мира, разумеется, признаю.
— Хорошо, — викариус довольно кивнул. — Теперь расскажи, кто ты и откуда.
— Зовут меня Ант, — начал я плести сложную вязь из правды и лжи. — Родом из Сухины. После засухи моим родителям пришлось туго, помимо меня у них было еще шестеро детей… В общем, я стал рабом Вир'Сторов.
— А потом сбежал.
Я кивнул, улыбнулся болезненно, показывая всем видом, как мне плохо.
— А почему ты выбрал Алькорд? — спросил викариус.
— Думал уплыть отсюда в Вальтию.
Повисла пауза. Викариус о чем-то несколько секунд размышлял, хмуря широкий лоб.
— Твои преследователи сказали, что ты преступник и проник в особняк Муан'Туров со своей шайкой.
Я усмехнулся и дернул головой.
— Какая же это моя шайка? Я всего несколько дней в Алькорде. Искал работу.