Однажды ночью, когда над Иерусалимом сияла полная луна, я прошел через Сионские ворота и остановился на углу, у стены Храма, глядя на Гефсиманский сад. На темной массе горы отчетливо выделялись все белые известняковые тропинки. Тысячи белесых могил пятнами отсвечивали на склонах, словно скопление облаченных в простыни привидений. Кое-где в лачугах Силоама мелькали огни ламп, а сама гора спала в зеленом, призрачном свете луны.
В древние времена евреи называли ее «Горой трех светов», потому что алтарные огни Храма освещали ее ночью, первые лучи солнца появлялись из-за ее вершины, а растущие на них оливы давали масло для храмовых светильников. Для христиан существовал единственный Свет: «Опять говорил Иисус к народу и сказал им: Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни»123.
Я заметил, что внизу, на склонах, прямо над темной расщелиной, где протекал Кедрон, тень отмечала то место, где лунный свет падал на оливы Гефсиманского сада. Маленький сад, за которым ухаживают францисканцы, выглядел в этот момент особенно одиноким, словно клочок тени на голой скале. Лунный свет был настолько ярким, что я мог различить контуры стены, окружающей деревья.
Давным-давно в пасхальную ночь наш Господь сказал: «Посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там»124, затем взял с собой Петра, Иакова и Иоанна и отошел немного в сторону, в тень, укрывавшую от лунного сияния.
Он сказал: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною».
И еще глубже ступил в тень.
Когда Он вернулся, три апостола уснули. Он позвал Симона Петра: «Симон! Ты спишь? Не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение. Дух бодр, плоть же немощна»125.
Он во второй раз отошел в тень и молился: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты».
И когда Он вернулся во второй раз, трое апостолов снова спали. Иисус в третий раз отошел в тень, но когда Он вернулся в последний раз, то посмотрел на спящих и сказал: «Вы все еще спите и почиваете?»126
Ибо Его час пришел, и Он стоял на свету, в ожидании.
Восемь учеников, которые остались у входа в сад, увидели лампы, раскачивающиеся на шестах во мраке Храмовой горы. Эти фонари показывали, что кто-то спускается в долину Кедрона, а потом приближается к саду. Они поняли, что это ловушка, устроенная римскими солдатами, сандалии которых уже стучали по камням, так как были подкованы гвоздями. Они слышали возбужденное перешептывание евреев. Несмотря на полную луну, приближающиеся люди поворачивали фонари в разные стороны, чтобы осмотреть все пещеры и укромные уголки в скалах.
Иуда, выскользнув из Горницы, направился к священникам и вызвал стражу. Священники должны были обратиться к Пилату, потому что во главе стражи пришел хилиарх (тысячник) Двенадцатого легиона, командовавший иерусалимской когортой. Должно быть, солдаты сначала пришли к дому, где состоялась Тайная Вечеря, и, узнав, что Иисус ушел, спустились по крутым улицам квартала Офель, пересекли долину Кедрона по той же самой дороге, по которой несколькими часами ранее проследовал Иисус.
Как еще объяснить странный и красочный инцидент, который описывает Евангелие от Марка, инцидент с молодым человеком, который бежал обнаженным? Наверное, это был сам евангелист Марк, в те времена почти мальчик. Можно вообразить, как интересовал его великий учитель, который пришел в Горницу дома его матери; и когда он проснулся посреди ночи, увидел явившихся солдат, — вероятно, его разбудил стук в двери, наполнив душу любопытством и страхом. Прикрывшись куском льняной ткани, он выбрался из дома и крался за раскачивающимися на шестах фонарями вниз по склону. Возможно, этот пылкий молодой ум склонялся к мысли поднять тревогу, предупредить Иисуса, что о нем спрашивали вооруженные люди; или, возможно, это было просто обычное любопытство подростка. Его юношеская фигура в льняной ткани тенью следовала за Иудой и отрядом солдат, порой скрываясь в темном месте, когда они останавливались, порой перебегая из одного укрытия в другое. Не замеченный никем, он наблюдал снаружи сада, как Иуда выступил вперед и указал на Иисуса, предав его. Он видел и слышал все. И он слышал слова Иуды: «Радуйся, Равви!»127 И ответ Иисуса: «Иуда! Целованием ли предаешь Сына Человеческого?»128