Примечание гласило: «Сии стишки сообщены издателям «Магазина» от некоторой почтенной особы».
Независимо от прямого назначения журнала — знакомить публику с иностранными модами, издатели печатали весьма любопытные сообщения из Лондона, Берлина и Парижа, часто никакого отношения к модам не имевшие. Это было в самый разгар французской революции, о которой в наших газетах той поры сообщалось очень скупо и с большим неодобрением.
Вот что писали из Парижа:
«Парижские наши жители поют и танцуют, а парижанки наши убираются опять по-щегольски; это уже есть хорошее предвещание. «Хлеба и зрелищ!» — требовали некогда древние римляне. И то, и другое имеем мы теперь здесь, и тем довольны, хотя многие колеса в государственной нашей машине скрыпят, а некоторые и совсем не вертятся. На Национальном нашем театре представлена была третьего дня новая драма «Завоеванная свобода», коею публика упоена была до чрезвычайности; как англичанин поет иногда в своем театре «God save the king» (бог да помилует короля), так и французы пели тут вышедшую по случаю революции новую водевиль «Cа ira, Ca ira».
А вот другое сообщение:
«28 февраля сего 1791 г. собралось во дворце к королю, под предлогом, что жизни его предстоит немалая опасность, великое число дворян или так называемых аристократов; и когда сие дошло до сведения начальников народных войск, то они, прибыв во дворец, доложили о том королю, присовокупив, что им заподлинно известно, что помянутые кавалеры все вооружены потаенным оружием; почему король, вышедши, объявил, что не имеет на сей раз нималой нужды в обороне и повелевает сим кавалерам выложить из карманов своих все пистолеты и кинжалы. Как скоро сие повеление изъявлено было из королевских уст, то народные войска бросились обыскивать и собирать потаенное оружие, и провожать из дворца пинками и толчками сих, может быть, вернейших государю особ, а некоторых из них, наиболее тому противившихся, отвели под стражу в тюрьму, где они и поныне стенают и имеют причину прославлять французскую вольность».
Так из журнала мод русские читатели екатерининской поры получали довольно точное представление о политических событиях в Западной Европе.
ГАЗЕТНАЯ ХРОНИКА ПРИ ПАВЛЕ I
Листая пожелтевшие страницы «С.-Петербургских ведомостей» за 1797—1798 годы, можно найти любопытные краткие сообщения, подобные тем, какие сейчас печатаются в рубрике «Хроника». Они ярко характеризуют быт и нравы того времени, столичную жизнь и не нуждаются в комментариях.
*
По высочайшему повелению академику и профессору Шуберту, просившему дозволения поднести проект о новом штиле, отказывается потому, что введение нового штиля с обрядами и числением церковным несообразно.
*
Представление иностранца Вицмана о замене кофе каким-либо российским произрастанием оставляется без уважения, тем паче, что произрастание, коим он заменить кофе предпочитает, не наименовано.
*
Майору Дружинину в просьбе об определении его судьею в Воронежский уездный суд отказывается, поелику по полученным сведениям ни способности его, ни образ поведения не соответствуют сему званию.
*
Объявляется, что ревельского мушкатерского полку порутчик Мейендорф находится в бегах.
*
Привезенные иностранные живые звери все еще показываются в Щулеповом доме, что у самого Аничкова моста. Они суть: большой африканский лев чрезвычайной красоты, леопард, барс, африканская гиена, большой солнечный орел, пеликан знатной величины, мандрил, ара бразильская, две перуши и пр.
*
Отставному корнету Кобылянскому, просившему о пожаловании ему в Новороссийской губернии 1500 десятин земли, объявляется, что ему дать оной не за что.
*
Выключенному за лень и нерадение со службы прапорщику Оглоблину, который просил о принятии его по-прежнему на службу, отказано для того, что в оной ленивые и нерадивые терпимы быть не могут.
*
Недавно привезены сюда две механические фигуры из Лондона, из кабинета г. Кука. Одна представляет торжество императора Великого Могола, сделана из бронзы, вызолочена и украшена драгоценными каменьями, делает многие механические, весьма удивительные движения.
Другая представляет двух статуй в человеческий рост, играющих на флейте разные арии, поодиночке и вместе, посредине коих находится мальчик, бьющий в барабан и такты ногой, и кланяющийся зрителям по окончании каждой арии.
*
Полоцкий комендант князь Хилков исключен со службы по представлению инспектора за пьянство, в котором он находил его без просыпу.