К числу таких частично уцелевших запрещенных книг принадлежит и первая книжка В. И. Даля (1801— 1872), который еще в юности начал собирать народные сказки, песни и поговорки. В 1832 году он издал «Русские сказки, из предания изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому принаровленные и поговорками ходячими изукрашенные казаком Владимиром Луганским. Пяток первый» (будучи родом из Луганска, он принял такой псевдоним).
В этом сборнике пять сказок: «Об Иване — молодом сержанте», «О Шемякином суде», «О Рогволоде и Могучане-царевичах», «Новинка-диковинка» и «О похождениях черта-послушника».
По поводу этой книги директор канцелярии III отделения департамента полиции Мордвинов сообщил 7 декабря 1832 года шефу жандармов Бенкендорфу: «Наделала у нас шума книжка, пропущенная цензурой, напечатанная и поступившая в продажу. Заглавие ее — «Русские сказки Казака Луганского». Книжка написана самым простым слогом, вполне приспособлена для низших классов, для купечества, солдат и прислуги. В ней содержатся насмешки над правительством, жалобы на горестное положение солдат, и проч. Я принял смелость поднести ее его величеству, который приказал арестовать сочинителя и взять его бумаги для рассмотрения».
Все экземпляры «Русских сказок», оставшиеся у книгопродавцев в Москве и Петербурге, были конфискованы.
Нет ничего удивительного в том, что эта книжка, безобидная на вид, привела Николая в раздражение. В первой же сказке автор издевался над царем Дадоном, который царствовал, «как медведь в лесу дуги гнет», и чьи придворные были «взяты из грязи да посажены в князи», будучи «велики телом, да малы делом, а кто посмышленее — все плуты». Герой этой сказки, Иван-сержант, выполнив все непомерные требования коварного Дадона, расправился с ним, и сам был провозглашен царем, хоть был «без роду, без племени».
В сказке о Шемякином суде речь шла о воеводе, чье имя в фольклоре стало символом несправедливости.
Здесь был усмотрен намек на николаевские суды с их взяточничеством.
От полицейской расправы уцелело всего несколько экземпляров книги.
Автор «Русских сказок» познакомился с Пушкиным, стал его другом, был вызван к его смертному одру (по образованию Даль был врачом). Надолго пережив поэта, он сделался выдающимся лексикографом и этнографом, составил сборник «Пословицы русского народа» и «Толковый словарь живого великорусского языка» в четырех томах, работе над которым посвятил свыше 50 лет и который до сих пор не утратил научной ценности.
РУКОВОДСТВО ДЛЯ ВЗЯТОЧНИКОВ
15 июня 1830 года друг Пушкина князь П. А. Вяземский сделал такую запись в дневнике:
«Был у меня поэт-литератор, молодой Перец или Перцов, принес свою книжку «Искусство брать взятки».
В шутке его мало перцу, но в стихах его шаловливых, которые Александр Пушкин читал мне наизусть, много перца, соли и веселости. Он теперь, говорят, служит при «Северной пчеле».
Речь в этой записи шла об Эрасте Петровиче Перцове (1804—1873), а полное название книжки: «Искусство брать взятки. Рукопись, найденная в бумагах Тяжалкина, умершего титулярного советника». Она состоит из пяти лекций, где с большим знанием дела описываются различные виды мздоимства, а также способы вымогательства и вручения взяток.
Книжка была издана от имени некоего Тяжалкина.
Фамилия мнимого автора явно перекликалась со словом «тяжба», т. е. гражданское судебное дело. Прямая связь тут была и со словами «сутяга», «сутяжничать».
В начале книжки от лица ее издателя, подписавшегося «-ъ -ь», сообщалось, что «когда покойный Тяжалкин в последнее время жизни своей оказался под следствием, то не придумал лучшего средства расположить к себе людей, от коих зависела его участь, как вызовом читать их детям лекции об искусстве брать взятки; долговременная практика ручалась за его теоретические познания».
Во вступительной лекции утверждалось, что «искусство брать взятки открывает нам прямой путь к счастию». В следующей лекции давалась классификация взяток: во-первых — натурою: подарки, сюрпризы, обеды, вещи, словно нечаянно забытые. Второго рода взятки дают «ходячей монетой по курсу, предпочтительно ассигнациями, потому что они переходят из рук в руки без стука и шума». При этом пояснялось, что пятирублевая ассигнация называется у взяточников синицей, десятирублевая — снегирем, двадцатипяти- и пятидесятирублевые — белыми голубями, сторублевая — щеголем, двухсотрублевая — пеструшкой. Наконец, взятки третьего рода — это всякие попущения и одолжения.