Часто люди теряют равновесие, когда слышат об опасности. Опасаясь одной, они сами вызывают десять иных. Но при опыте люди поймут, что опасность, прежде всего, требует равновесия. Когда путника предупреждают об опасности, только немногие отнесутся разумно. Но робкий путник будет перечислять всякие опасности и внушит себе небывалые затруднения. Но истинный борец соберет все свои силы, чтобы отразить все возможные препятствия, он знает, что опасность может быть и снизу, и сверху, и со всех сторон, но это не устрашит его. Наоборот, напряжение всех сил наполняет его радостью.
Великое чувство - радость готовности. Беспредельно такое сияющее чувство, оно озаряет всю ауру и преумножает силы телесные. Сильна мать, спасающая своего ребенка. Так же силен готовый отражать все препятствия. В такой полной готовности потребуется соединение нескольких энергий. О таких чрезвычайных соединениях Мы и говорим, но люди не любят указаний о чрезвычайных опасностях. Пусть с ранних лет воспитывают в чувстве полной готовности, такое чувство будет победою над самостью.
Мыслитель советовал долгие путешествия с учениками. Он спрашивал их - взяли ли они с собой лучшее оружие? Они недоумевали: "Какое?" Но он отвечал: "Самое удобное для путешествия - полная готовность".
ПI 24.6.30/собственности/ В последних письмах вы очень подчёркиваете свою радость ответственности, возложенной на каждого сотрудника за ведение порученного ему отдела. Правильно осознание личной ответственности, но мне хотелось бы слышать рядом и слова о сотрудничестве. Опасаюсь, что моё понимание ответственности будет несколько разниться от вашего. Понимание личной ответственности не только совмещается с самой широкой кооперацией, но именно кооперация, или сотрудничество, является основанием для личной ответственности. Кооперация является основою всего мироздания, и человек, будучи частью и отражением Космоса, не может выделить себя из этого закона без саморазрушения. Каждое учреждение, имея во главе сотрудника, наблюдающего за его жизнью, должно кооперировать, елико возможно, со всеми другими. Ведь все отделы служат одному плану, и мы должны следить, чтобы все они работали, как пальцы одной руки, не мешая, но помогая и дополняя друг друга. Обособление одного из отделов будет равносильно гангренозному процессу и повлечёт общее разложение, если вовремя не будет произведена спасительная операция.
Понимание ответственности как обособления и независимости в действиях есть проявление замаскированного чувства властолюбия или собственности. А мы знаем, как осуждено всеми Учителями подобное чувство. Если не искореним в себе чувство собственности под всеми его видами, то оно легко разовьётся в следующую стадию, и тогда не только на порученный отдел, но даже на своих учеников и знакомых начнём смотреть как на нашу неотъемлемую собственность, и горе, если кто из сотрудников поинтересуется ими или подойдёт ближе. Из-за чувства собственности покажется и завьётся хвостик неизжитого рабовладельчества, а вы знаете, как трудно расправить завившийся хвост. Но допустимы ли подобные атавизмы в эпоху Матери Мира, в эпоху наибольшей кооперации?
Учреждения существуют не для нашего личного утверждения, но мы работаем для общего плана и развития всех учреждений. Возвышая значение учреждений, мы вознесём и себя, но, вознося, прежде всего, свою особу, мы умалим учреждения и разрушим себя.
Опасаюсь, что мои указания не понравятся кому-то, имею основание так думать. Но, как сказано — «Учение не кедровые орешки в сахаре, не серебряные бирюльки, но суровое распятие самости и напряжённое преображение низших качеств в тончайшие огни. Сахарные орешки могут быть уместны в преддверии первой ступени, но Учение знает лишь суровые и прекрасные цветы самоотверженности. Кому нужны сахарные орешки, тому лучше не прикасаться к огненным яствам, приготовленным для идущих в самоотвержении».
Да, все тёмные углы должны быть освещены и сор вчерашнего дня выметен, иначе не построить лучшей ступени.
ПI 11.6.35(1) На днях получила чудесные главы Вашего нового труда, а затем подошла и вся книга. Сердечное Вам спасибо за это чудесное приношение. Уже сама внешность книги — радость глазам. Прочла её с большой радостью, которая возрастала по мере чтения, что есть знак превосходный. Сердце, именно, горело радостью, ибо оно звучало на тонкие струны сердца поэта. Осознание и чувство красоты есть такое высокое и редчайшее чувство! Как дорожить должны мы людьми, посылающими эти тончайшие вибрации в пространство! Истинно, лишь прикоснувшийся к искусству может оценить все тончайшие нюансы человеческой души.