Н404 Урусвати знает, насколько высоко Мы ставим понятие искусства. Кроме поднятия вкуса искусство способствует познанию мыслеобразов. К каждому восприятию нужно приучиться. Можно много читать о разных явлениях, но нелегко переключить эти книжные познания на реальные восприятия.
Много написано о мыслеобразах, но человек, переходя в Тонкий Мир, бывает потрясен множеством образов, переполняющих пространство. Только опытный наблюдатель и понимающий искусство найдет причину такой фантасмагории. Потому люди должны научиться пользоваться лучшими образами при своем мышлении. Конечно, лучшим источником будет природа, но и на нее нужно уметь взглянуть, к тому помогут произведения лучших мастеров. Они подобны магнитам, которые привлекают взоры и чувства, через них люди постигают, как приближаться к природе.
Пространство может быть наполнено прекрасными образами, и они будут готовить путь к гармонии. Люди, наполняя пространство безобразием, совершают преступление. Но не скоро, через многие страдания человечество поймет, сколь преступно творить безобразия. Поймите это во всех смыслах. Явление прекрасного будет целительным и проведет через все бездны.
Мыслитель постоянно говорил: "Когда же мы воскреснем?!"
Н557 Урусвати знает, что тонкое тело питается добрыми деяниями. Иногда примут это за парадокс или за нелепость. Для них тонкое тело не существует, а понятие добрых деяний, весьма относительно. Но, на самом деле, тонкое тело крепнет от всего возвышенного, потому добрые мысли и деяния так полезны.
Также искусство приносит мгновения высшей проявленной радости, такая пища для тонкого тела самая питательная. Когда древние речения напоминали о питании воздухом, они имели ввиду воздействие добрых сочетаний на тонкое тело.
Иные полагают, что тонкое тело нерушимо, и потому земные воздействия не могут нарушить его, но такое толкование не основательно. Тонкое тело все-таки тело вещественное. Оно может болеть, может укрепляться, или даже разлагаться. Оно имеет свою жизнь, иногда она даже не согласуется с плотным телом. Среди разных влияний именно тонкое тело может отзвучать ранее плотного.
Мы говорили о так называемых живых мертвецах. Они успели умереть в тонком теле, хотя плотное еще живет. Психическая энергия находится в таких случаях в ненормальном состоянии. Она почти выходит за тонким телом, но если физическая работа сердца происходит, то и энергия продолжает быть привязанной к разложенной оболочке.
Нужно понять, что такие организмы уже не могут творить поступательно и катятся по наклонной плоскости. У Нас называют такие организмы пустыми оболочками. Но не нужно смешивать их с одержанием, которое может происходить при ослаблении тонкого тела, поистине, оно питается возвышенными деяниями.
Мыслитель настаивал, чтобы человек обновлял сердце музыкой. Явление музыки понималось как вся сфера Муз.
ПI 19.6.33 Позволю себе добавить несколько слов об искусстве Н. К. В искусстве его, прежде всего, отмечают чистоту, прозрачность и бесконечное разнообразие красочных сочетаний при необычной силе и глубине тонов. Каждая картина — прекрасная симфония красочных созвучий. Мы знаем, что именно цвета, тона и гармоничность их производят оккультное воздействие на зрителя. Известно, что прекрасные произведения искусства имеют в себе дар целительный, и мы имели немало случаев убедиться в этом. Но, конечно, для таких воздействий нужно иметь сердце и глаз открытые, ибо, как сказано: «Можно стоять в полной тьме перед прекраснейшими произведениями искусства, ибо тьма в нас».
Но не меньше внимания заслуживает совершенно исключительный дар Н. К. в композиции, являющийся, между прочим, даром редчайшим. Ведь все странные, чтобы не сказать больше, уклоны, наблюдаемые периодически в жизни искусства, главным образом происходят от отсутствия именно дара композиции. Но каждое произведение Н.К. поражает гармоничностью в сочетании всех своих частей, и эта гармоничность и даёт основу убедительности. Ничего нельзя отнять, или добавить к ним, всё так, как нужно. Эта гармония формы, красок и мастерства выполнения и есть дар, присущий великому творцу. Произведения Н.К. дороги мне и красотою мысли, выраженной им в таких величественных, но простых и порой глубоко трогательных образах.