обожающая отца княжна Марья минутами будет, стыдясь и страшась самой себя, ждать его смер-
ти — так он невыносим. Это будет позже, в 1812 году, но и сейчас, в 1805 году, он тяжел, ха-
рактер его труден.
И все-таки мы почему-то любим старого князя. Я замечала: все дочери, у которых хорошие
отцы, видят в Николае Андреевиче Болконском что-то от своих отцов.
Да, он крутенек, старый князь, и сын его знает, что отец тяжел, но если бы он, князь Андрей Ни-
колаевич Болконский, дожил до старости, не сомневайтесь: стал бы таким же деятельным, мудрым и
нетерпимым, и деспотическим стариком, как его отец.
Старый князь Болконский напоминает лучших людей своей эпохи: Суворова, о котором мы
знаем из истории, и Стародума, с которым познакомились в пьесе Фонвизина «Недоросль»; может
быть, и умерший недавно отец Пьера граф Безухов был чем-то похож на этого трудного старика.
Как складывался его характер?
Екатерина II имела один бесспорный талант: находить и приближать к себе ярких, умных,
одаренных людей. Николай Болконский был среди них, а сын Екатерины, будущий император Павел,
не был. Мать не любила и боялась сына, сын не любил матери и боялся ее.
В короткое царствование Павла любимцам Екатерины стало худо: лучшая судьба была —
оказаться сосланным к себе в деревню; блестящие вельможи, привыкшие повелевать при дворе,
так и не могли возродиться к полной жизни, когда, после смерти Павла, его сын Александр I вер-
нул их из ссылки.
Князь Николай Болконский был горд и не поехал из деревни на зов нового царя. В Лысых
Горах он жил при Александре так же безвыездно, как при Павле, но жил, а не доживал свой век.
«Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть
только две добродетели: деятельность и ум... Так как главное условие для деятельности есть порядок,
то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности... ни приезд сына и ни-
какие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня».
«Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных
делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к
нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа
выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство по-
чтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно-высокая дверь кабинета и показы-
валась в напудренном парике невысокая фигурка старика...» Сын и дочь по-разному относятся к
причудам отца. Княжна Марья никогда — даже себе — не признается в том, что ей может быть
трудно и тяжело от деспотизма старика. «Я не позволю себе судить его и не желала бы, чтоб и дру -
гие это делали», — резко говорит она в ответ на сообщение мамзель Бурьен, что князь не в духе. «Ах,
он так добр!» — отвечает на признание маленькой княгини, что она боится старика. «Мне?.. Мне?!
Мне тяжело?!» — испуганно и удивленно восклицает в разговоре с братом. — «Ты всем хорош, Andre,
но у тебя есть какая-то гордость мысли... Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно
было, какое другое чувство, кроме veneration (обожания), может возбудить такой человек?..»
Сын позволяет себе судить отца.
«— И те же часы и по аллеям прогулки? Станок? — спрашивал князь Андрей с чуть заметною
улыбкой, показывавшею, что, несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его сла-
бости.
— Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, — радостно отвечала княжна
Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни».
Увидев в столовой «огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического
дерева князей Болконских», князь Андрей покачал головой.
«— Как я узнаю его всего тут! — сказал он княжне Марье...— у каждого своя ахиллесова
пятка... С его огромным умом donner dans ce ridicule!» (поддаваться этой мелочности) — курсив Тол-
стого.
За что же можно любить этого странного, страшного и, может быть, немного смешного стари-
ка?
Вскользь, между прочим, Толстой заметит в следующей части, повествующей о войне: «князь
Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день». Мы сможем
оценить это вскользь сделанное замечание, когда узнаем, какой праздник был у Ростовых в день полу-
чения единственного письма от обожаемого Николеньки, а ведь Ростовы любят друг друга; но у