Адские скатерти помогают сосредоточиться на монотонной работе, благодаря чему окончание смены проходит вполне сносно. К концу рабочего дня я уже не чувствую от усталости ни боли в ногах, ни сонливости, ни голода. Есть и приятные стороны моего переутомления: все мысли в голове развеялись и теперь мне всё равно что будет говорить мама, когда я столкнусь с ней в коридоре.
Открываю входную дверь в дом: звенит противный колокольчик, сообщая домашним о моём приходе. Нужно оторвать его к чертовой матери. Я искренне надеялась, что удастся молча прошмыгнуть в спальню и избавить себя от мамы и её болтовни. Шаги стремительно движутся в мою сторону, уже нет смысла спасаться бегством. Двигаюсь в сторону кухни за бутербродом и стаканом молока.
Мама даже дома всегда выглядит отлично. Цветастое легкое платье струится по её стройной фигуре, аккуратный дневной макияж, прическа и туфли – привычный образ. Последние два года она практически всё время работает на дому. Как только мама отошла от депрессии, мы приспособили зал под швейную мастерскую. Единственные гости, что бывают у нас в доме – это несколько маминых подружек-разведенок, которые приходят к ней на чай не чаще трех раз в неделю, и как правило, они используют кухню для своих бабских посиделок.
В старом зале высокие окна, что выходят на восточную сторона, это даёт отличный поток света, комната идеально подходит для мастерской. На примерки вояки к нам ходят редко, в основном мама носит заказы для рядовых солдат в военную часть, а командирам и всяким начальникам стражников – к ним домой.
Удивительно, почему у матери до сих пор нет ухажера. Она красивая молодая женщина и всегда отлично выглядит. С тех пор как отчим нас бросил, я не видела ни разу, чтобы вокруг неё вились мужчины. Возможно дело в том, что ей по душе исключено такие подонки как Матис? Хотя, если подумать, наверное, оно и к лучшему, что она не нашла себе никакого стражника в женихи. Я бы не выдержала такого поворота судьбы. Уж лучше пахать самой и еле сводить концы с концами, как сейчас, чем терпеть нового отчима, да ещё и из рядов военных. Фу! От этих мыслей бутерброд не вызывает аппетита.
Я сижу за столом, внимательно разглядываю тарелку, а мама греет молоко.
– Дорогая, как прошла смена? ― в суете со стаканом по кухне, пытается завести разговор.
Я не хочу говорить. Слишком устала для того, чтобы изображать прилежную дочь. Ковыряю хлеб и делаю вид, что не слышу.
– Что интересного было на смене? ― не унимается она.
– Младший командир пограничников обблевал половину танцпола.
– Лаванда! Есть истории с менее гадкими подробностями? ― кривит от мерзости нос.
– Ну… У дочери твоей Сонечки, похоже появился новый поклонник. Вчера молоденький солдат привел её на ужин в ресторан. Они так засиделись, что остались до дискотеки. Судя по нежности в его взгляде, она ему очень пришлась по душе.
Не могу сдержать улыбку вспоминая эту парочку. Так здорово наблюдать за влюбленными. Все эти взгляды и вздохи. Сразу видно, где первое свидание. Хотела бы и я пережить эти чувства. Мама очень любит слушать сплетни после моих ночных смен.
– Серьезно?! Сонечка заходила вчера ко мне на чай и рассказывала про этого парня. Как я поняла, он ей не очень понравился из-за невысокого роста. Её старомодные причуды порой меня убивают. Ну подумаешь ниже её Весты на пару сантиметров. Знаешь ли, Веста тоже не писаная красавица, так что выбирать не приходится. А что за платье на ней было?
– Не знаю. Не помню, ― с полным ртом мямлю я.
– Вроде то зеленое, что ты ей три года назад шила к выпускному.
– Кстати, родная, а что ты планируешь надеть на выпускной вечер?
Хм… Дорогая, родная… Судя по ласковым словечкам, сейчас речь пойдет о деньгах и о том, что близится день квартплаты. Ну как же я сразу не догадалась к чему эта беседа ни о чём за стаканом молока. Снова отчаянно делаю вид, что не слышу её, дожёвываю свой бутерброд и встаю из-за стола по направлению к спальне.
– Лаванда, не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю! ― возмущенно вскрикивает мама.
Вот оно! Теперь узнаю свою мать. Требовательный тон и рука демонстративно упирается в бок. Похоже, я сломала её планы на непринужденную беседу о финансовом положении нашей семьи в этом месяце. Неделю назад я отдала ей свою зарплату, на оплату за дом там должно не просто хватить, а ещё и остаться. На чаевые, что я накопила за эту неделю у меня свои планы, так что не собираюсь продолжать этот разговор. Молча, поднимаюсь по ступенькам и слышу вслед: