Прогулка подходит к концу, пришло время возвращаться в госпиталь. Я пообещала новому другу узнать у Веринии о её планах насчет Лукаса и когда у неё будет свободное время. Тео задумал «совершенно случайно» увидеть её снова.
Всю дорогу к госпиталю кусочки жизни в памяти мозаикой складываются в одну очень романтичную картину, где я уговорила Прим дать мне время обдумать, как объяснить всё Джудину и Триш, и он согласился. Клочки вырванных моментов: мы прячемся в прачечной, обнимаясь украдкой; Прим нежно заправляет мне выбившуюся прядь волос за ухо; пытаюсь незаметно ускользнуть из постели под утро, а он сгребает меня в охапку, бормоча что-то сонно под нос; снимаю бинты краснея от стыда, глаза выдают, как мне нравится касаться его тела; поцелуи… Много сладких поцелуев. Я была счастлива. Несмотря на весь ужас, что творится вокруг, предательство, ложь, войну, я была счастлива каждую минуту, даже в минуты ожидания подходящего момента, чтобы украсть его поцелуй.
Головная боль утихает по мере того, как новые воспоминания выстраиваются в логическую цепочку. Не успеваю я даже подняться на этаж терапевтического отделения, как Вериния, прямо на лестнице, практически сбивает меня с ног заключая в крепкие объятия.
– Пожалуйста, скажи мне, что это всё неправда! ― практически душит меня подруга, переплетая руки вокруг моей шеи.
– Это неправда, ― хриплю в ответ, поглаживая её по косынке, что покрывает вьющуюся копну рыжих волос. ― Я не хочу умирать, ― продолжаю я. ― Можешь не душить меня?
– Глупая! Я не про это! ― пищит Вериния, наконец отстраняясь. ― Скажи, что ты не пошла добровольцем в спецотряд Леона!
– Быстро же расходятся сплетни, черт возьми! Как ты об этом узнала?
– Так это правда? ― обреченно шепчет подруга, прищуривая от собравшихся слез глаза.
– Поговорим об этом позже, ― оглядываюсь по сторонам, в надежде, что нас никто не слышит, ― и не тут! Скажи откуда ты это знаешь?
– Сам командир Леон сейчас в кабинете Джудина. Они орут там как два петуха на утренней распевке, вот я и подслушала немного, ― виновато мямлит оглядываясь.
– Они ещё там? ― спрашиваю я.
– Да, я только оттуда.
– Жди меня в ординаторской, тогда и поговорим, а сейчас мне нужно кое-что сделать.
Целую Веринию в щеку оставляя на лестнице, а сама, перепрыгивая через две ступеньки, бегу в хирургию. Уже темнеет, свет по коридору, ведущему в кабинет Джудина практически никогда не включают с целью экономии, но я знаю этот этаж, как свои пять пальцев, так что ориентироваться в темном пространстве не составляет труда. Дверь приоткрыта, из кабинета рывками доносятся голоса. По интонации несложно понять, что вместо спокойного диалога, между мужчинами идёт оживленный спор. Я тихонечко стою, растянувшись вдоль дверной лутки, стараюсь не привлекать внимания отражением в стеклянной стене и затаив дыхание прислушиваюсь о чём речь.
– Я никогда не подпишу ей мед лист! Надеюсь это понятно?! ― с надрывом в голосе кричит Джудин.
– Да мне плевать, что ты подпишешь, а что нет! Ты слишком заигрался со мной Дивайс, не находишь?! Я командир в этом городе, а не твой старый друг. Наши споры давно в прошлом! Я устал просить тебя о прощении и сейчас совсем не тот случай, когда ты можешь мной манипулировать.
– Старый должник! ― перебивает Леона на полуслове Джудин. ― Ты увёл у меня женщину из-под носа! И это ты называешь спором? Я не позволю тебе снова отобрать у меня любовь.
– Хорошо! Пусть будет «должник»! Только не надо мне рассказывать, как мне делать свою работу и кого брать в отряд, а кого нет. О твоем трепетном отношении к этой девушке всем давно известно, и я хочу напомнить тебе, что девочка несовершеннолетняя, а ты взрослый мужчина, что знаешь ли тянет на статью!
– Да! Напомни мне. Это отличная идея! Не ты ли сейчас выгоняешь ребенка на передовую бросая под пули? Разве это не статья? Да тебя посадят первого! ― набирает обороты Джуд.
– Во-первых, ты сам зачислил её в студенты, а студенты военной кафедры могут быть задействованы для обороны в военное время! А во-вторых, она рядовой стрелок в запасе! Где были эти твои медицинские заключения, когда её зачисляли в учебную группу?
Спор между Леоном и Джудином набирает обороты, слышно, как один из них разбивает чашку об стену, сотни осколков звенят об пол.
– Да чёрт тебя возьми! В Патриуме нет официально объявленной войны, о какой обороне силами студентов ты говоришь? Да, я действительно люблю её, это не секрет, но девушка по-настоящему больна! Это не выдумки, чтобы привязать её к себе. Спроси у Ролло, если не веришь мне. Я скрыл её карту, чтобы её зачислили в студенты и взяли работать в госпиталь, поэтому она и попала в запас этих чертовых стрелков. Но это были учения, понимаешь?