– В том-то и дело Лаванда, я хочу услышать это от тебя! ― заводится мама с полуоборота. ― Ты совсем потеряла рассудок? Да, я терпела все твои выходки и ужасное поведение слишком долго. Когда ты являлась под утро после ночных свиданий, то с одним, то с другим мальчиком, я надеялась, что близкий друг поможет тебе справиться с комплексом недолюбленности и ты станешь добрее, благоразумнее. Когда ты являлась с работы с ярко выраженным запахом алкоголя, что абсолютно неприемлемо для девочки твоего возраста, я молчала, пыталась понять, как тебе сложно разглядеть грани дозволенности в окружении людей не твоего возраста. Но это?!
Она, словно в отчаянии разводит руками, не может подобрать слова.
– Ой, мама, давай только не будем устраивать сцены играя в дочки-матери! Я взрослый человек, трезво отдаю себе отчет во всех своих действиях, и ты прекрасно знаешь, я не влезу в какую-нибудь юношескую глупость. Да, я встречаюсь с парнем немного старше, ну какое это имеет значение? Разве не главное, что он любит меня и заботится? ― пытаюсь, вести откровенный разговор, смягчая основные возражения матери.
– Немного старше? Ты хоть слышишь себя со стороны? Твой кавалер на три года младше меня, а я – твоя мать! Он мне в женихи годится, а ты маленькая девочка! Где твои мозги, взрослый ты человек? Да он самый настоящий урод, с явными психическими отклонениями, если выбрал себе в объекты обожания школьницу. Он поиграет с тобой и бросит, а ты останешься с разбитым сердцем и испорченной жизнью. Дай Бог, чтоб только с этим, ― еле останавливает себя, чтобы не наговорить ни есть каких глупостей.
– Знаешь, что… ― разворачиваюсь к выходу из комнаты, ― я не собираюсь слушать эту ересь! Тоже мне, знаток жизни! Где была твоя мудрость и проницательность, когда ты выходила замуж за подонка Матиса?
Эмоции взяли верх надо мной. Вот тебе и разумный взрослый человек. Как можно было сказать такое матери? Она стоит бледная, словно покойника увидела. Глаза выцвели, будто высосали всю жизнь. В некотором смысле так и есть, на её глазах умерла её маленькая дочь, что никогда раньше не позволяла себе упрекать мать.
– Лаванда… Я твоя мать… ― она тяжело сглатывает, пытается подобрать слова, ― моя задача уберечь тебя от ошибок, и я прошу тебя…
– Хватит! ― Не могу больше продолжать этот разговор, не могу слушать её глупые доводы и не желаю вообще обсуждать свою личную жизнь. ― Уберечь меня?! Я тоже тебя прошу: мама, убереги меня от своих ошибок! Убереги хотя бы в этот раз. Где была твоя забота, предыдущие семнадцать лет? Когда ты не уберегла меня от кошмаров, что из-за твоей ошибки преследуют меня по сей день. Когда ты не уберегла меня от жестоких наказаний Матиса. Когда ты не уберегла меня от взрослых забот и хлопот, а оставила за главную в семье. Хватит, мама.
Мать закрывает ладонями лицо, слышу, как дрожит её тело. Она сползает на пол и вот сильная женщина, что стояла передо мной несколько минут назад, изображая строгого родителя, опять превратилась в истеричку, к которой я порядком привыкла за годы. Рыдает как девчонка, склонившись над диваном, показывая свою слабость, но в этот раз я не собираюсь её жалеть. Я не собираюсь становиться такой же слабой как она. Я держала в себе накопившиеся обиды и молчала, чтобы не потревожить её чувства. Хватит! У меня тоже есть чувства и сейчас я не собираюсь терпеть издевательство над ними.
Вулкан внутри меня закипает, готовясь к извержению. Весь сон и усталость сняло как рукой, а на их место пришла злость, ненависть и желание разломать что-нибудь. Поднимаюсь к себе в комнату и закрываюсь в душе.
Горячей воды у нас нет, с целью экономии мы греем её заранее, если нужно, но сейчас не тот случай, мне нужно остыть. Стою под холодным душем, пытаясь смыть все следы злости и обиды. Ледяная вода струится по худому телу вызывая покалывания на коже. Перед глазами, как облака на сером небе проплывают картинки из прошлого: лавандовое поле, я бегу, цепкие веточки бьют по коленям оставляя тонкие порезы; Матис ждет, когда я начну всхлипывать, чтобы найти где я спряталась; мама неподвижно лежит на диване ни живая ни мертвая. Моя память снова и снова играет со мной злую шутку, показывая то, что я тщетно старалась забыть.
Проходит не меньше часа, перед тем как холод вытиснул мысли о прошлом. Зуб на зуб не попадает от дрожи. Надеваю теплый халат и ложусь под одеяло, пытаясь согреться. Так хочется, чтобы кто-нибудь меня согрел сейчас, и я не была одна. Нет… не кто-нибудь… Я хочу, чтобы это был Прим. Мне не нужен сейчас Джудин, я не готова обсуждать с ним все события сегодняшнего дня. Не хочу снова погружаться во все проблемы. Я не готова быть сейчас его деткой. Я хочу, чтобы мой добрый мальчик с разными цветом глазами обнял меня, так как умеет только он, разгоняя печали, боль и грусть. Ему не нужно что-то объяснять, рассказывать, оправдываться. С ним не нужно думать о чувствах других и подбирать каждое слово. С ним я могу быть собой. Зажимаю в кулаки края подушки, накрываюсь одеялом с головой и представляю будто я уткнулась носом ему в плечо.