– Второе, ― обреченно отвечаю я.
– Лаванда, я знаю, что мои слова для тебя, как правило, ничего не значат, но послушай меня дочка… Эти твои встречи с соседским мальчишкой, лишь детское баловство, а Джудин человек, который может обеспечить счастливую взрослую жизнь, поэтому ты хорошенько подумай перед тем, как портить отношения, что могут стать твоим билетом в жизнь.
Мама ушла, оставила меня одну обдумывать её слова. Это впервые она дала понять, что моя дружба с Прим для неё не новость, и впервые заставила задуматься, что в её словах есть некая мудрость.
Джудин действительно сможет позаботиться обо мне. Что мне светит во взрослой жизни? Я не могу пойти учиться, не могу бросить маму и Мэл. Официантка в кабаке и бесконечная нищета с беготней за куском хлеба – вот реальность. Кому я нужна? Через три–четыре года, когда Прим выучится на военного медика, Брутус устроит его в престижный госпиталь Кепитиса, а Виктор закатит им с Триш пышную свадьбу. Вот такой у нашей сказочки конец. Вспомнит ли он в своей счастливой долгой жизни про сумасшедшую подружку из детства? Не думаю. Джудин любит меня. Он готов на многое ради того, чтобы я была рядом. Неужели я променяю счастливую жизнь с Джудином на последние несколько лет дружбы с Прим? Не хочу выбирать. Во всяком случае не сейчас.
Глава 16
― Детка, не спи. Ты сгоришь.
Теплое солнце и тихий шум прибоя убаюкивает словно колыбельная. Я закрываю глаза и таю под жаркими лучами солнца. Последние летние деньки балуют погодкой. Пользуясь случаем, Джуд возит меня подальше от любопытных глаз понежиться на пляже. В начале лета мы нашли отличное место: широкий пляж с крупным, чистым песком, в основном ракушняк. Доехать в эту глушь можно только на машине, поэтому я ещё ни разу не видела ни одной живой души кроме нас – именно то, что нужно.
Акция протеста под стенами главной администрации Кепитиса, вспыхнула новой волной активности. Таинственный выстрел в «Барракуде» в красно-коричневую среду, спровоцировал расследование. Виновника не нашли, но однозначно пришли к выводу, что в городе появились сепаратисты. Ожидая наступления на Литор, Джоув сосредоточил всё внимание на укреплении и обороне береговой линии в серой зоне, но повстанцы, судя по всему, и не думали о захвате новых территорий. Они выжидали время, когда блокпосты на въезд в Кепитис ослабнут, благодаря чему можно будет увеличить масштабы протеста в столице. Именно так и произошло.
За последнюю неделю количество протестантов на площади Кепитиса возросло в десятки раз. Люди съезжаются со всех регионов и уже заполнили несколько кварталов по периметру центральной площади. Каждый вечер мы слушаем новости за прошедшие сутки. Огонь миротворцы ещё не открывали, но удерживать протестантов становится сложно.
Вот уже неделю «Барракуда» пустует ночами. Считанные единицы гражданских мажоров заходят кинуть на душу пару рюмок, солдаты же по стойке смирно теперь живут по уставу. Смену сократили до одного человека на каждой позиции. Доходы резко упали, в том числе и доходы моей семьи. В душе каждого из нас зародилось новое чувство – страх. Никто не знает, чего ждать завтра, стоит ли строить планы и что нужно класть в тревожную сумку.
На прошлой неделе, как и пять лет назад, стражники собрали людей в небольшие, легко контролируемые группы и зачитали новые правила города – что-то очень похожее на комендантский час. Одним из подпунктов была так называемая тревожная сумка, которую необходимо держать в быстро доступном месте на случай эвакуации. Все бункеры и подвалы в городе снова обозначили красной краской, словом «укрытие». Город буквально пестрит рекламой как распознать бытового сепаратиста – скрытого предателя, что подбивает людей к мятежу. По радио в шесть часов вечера ежедневно пускают «Тревожный вестник»: унылая женщина преклонных лет монотонно зачитывает пошаговую инструкцию действий гражданских лиц в случае наступления.
Я всё это уже видела однажды, глазами маленькой девочки. Тогда события несли совсем другие тревоги. Меня пугали мужчины в военной форме, что расхаживали по улицам города с оружием. «Вдруг начнут стрелять?» – думала я. Сейчас они пугают меня ещё больше: дай Бог, чтобы вообще умели стрелять. Ближайшее укрытие недалеко от нашего дома, но это очень маленький подвал, в который скорее всего не поместятся все желающие – об этом я тоже не думала пять лет назад.
Наши с Джудином выезды на пляж за последнюю неделю стали спасением от мрачных мыслей «а если». Моя кожа подрумянилась на солнце, каждое прикосновение по-особенному чувствуется. Я лежу на спине, лицо накрыто шляпой, а Джуд томясь от скуки медленно водит пальцем из стороны в сторону, еле касаясь моего живота.