Первое время меня это очень раздражало. Удовольствия мало, после бессонной ночи идти утром на занятия, да и ночное пьяное веселье военных не самое красочное представление. Одни только пьяные танцы пузатых офицеров – зрелище не для слабонервных, что уж говорить о рядовых пограничниках с их любовью к конкурсам с элементами стриптиза.
Поработав пару месяцев в таком режиме, я изменила мнение, поняла, что лицезреть мерзкую пьянь по форме ночью, куда приятнее, чем раболепно улыбаться надменным командирам накрывая дорогие обеды днем. Большая часть горожан не могут позвонить себе мясной стейк на обед и двух раз в неделю, в то время как эти откормленные морды в погонах, каждый день за обедом набивают животы всякими вкусностями, обсуждая глобальные стратегии удержания мятежа в рамках уже отделившихся территорий. Все прекрасно понимают, что на самом деле чиновники отмывают и зарабатывают деньги на фиктивном мятеже.
Я часто ругаю себя за мысли об этом. Нам запрещено не то что говорить, даже думать о подобном, но сложно угомонить мысли в голове, когда каждый раз обслуживание стола трезвых вояк не обходится без обсуждений перевозок и поставок оружия, которое никто и в глаза не видел. Самое смешное, что они даже не шепчут о подобных вещах. Говорят, спокойно и открыто при нас, настолько не считают обслугу за людей. Как мы можем вынести информацию за границы Литора? Вокруг одна вода да лес, а путешествия в другие города, переезды, могут себе позволить только богачи, которым явно хватит ума держать язык за зубами, если конечно не хочешь, чтоб тебя и всю твою семью обвинили в сепаратизме. Так и живем: делаем вид что глухие, слепые и недалекие, в надежде, что солдаты оставят хорошие чаевые, за которые можно накормить семью, учиться, и платить за дом.
Больше всего я люблю наш ресторан за то, что он построен на воде. Когда стоишь в центральном зале, со всех сторон от тебя видно только море. Неважно, какое настроение у моря, оно всегда прекрасно, и все гости ресторана согласны со мной в этом утверждении. Ресторан манит гостей полюбоваться не только красотой моря, но и яркими красками необычных цветов, что украшают весь зал по периметру, подпирая панорамные окна. Именно эти цветы выращивает Прим. Некоторые из сортов он вывел сам, скрещивая разные виды. Ботанический псих, что тут скажешь, но надо отдать ему должное, расцветка бутонов не встречалась ранее в природе. Окна в зале сделаны практически без стыков между стеклами, за счет чего кажется, что ты сидишь на сказочной террасе над водой.
Сегодня воскресенье, у меня дневная смена. Людей в предобеденное время нет, значит у меня есть не менее получаса, чтобы собраться с силами и мыслями до начала рабочей беготни, или, как у нас её называют – запары. Это мои любимые воскресные полчаса. Вчерашняя ночь была невыносимой. Кажется, такой в этом месяце ещё не было. Отсутствие Примуса порядком усложнило нам работу, бар медленнее обычного отпускал заказы. Глаза слипаются, а ноги до сих пор гудят.
Я сижу, покачиваясь на стуле, перед открытым окном на центральной террасе, любуюсь сегодняшним настроением моря. Мне кажется, море грустит о прошлом, а значит я тоже. Бирюзовые блики спокойной и ровной воды слегка отражаются на стекле. Интересно, тот камень, заросший водорослями, что я разглядываю не меньше десяти минут, действительно такой огромный, или только кажется под лучами солнца, что преломляет вода?
Хотела бы я быть той рыбкой, что спряталась за мохнатым камнем и сидит долгое время, поглядывая украдкой, как я рассматриваю её. Вот это жизнь была бы! Плывешь куда хочешь, никто от тебя ничего не ждет и не требует, одна забота в жизни – в сети не угодить. В моей жизни сетей гораздо больше, чем эта рыбка может встретить за весь отведенный ей срок. Получится ли у меня не угодить в одну из них?
– Аделаида… Дэла?! ― слышу знакомый голос из соседнего зала.
Неужели вернулся?
Глава 2
― Где моя Аделаида? Пристанище моей души! Мой остров! ― поэтично воспевает, словно главный герой пьесы из школьных учебников. ― Дэла, ты тут?
Я не ошиблась! Прим вернулся. Со скоростью молнии срываюсь с места, путаюсь в собственных ногах, что были закинуты на окно, но все же удержав равновесие, как ребенок бросаюсь на шею своему кудрявому другу. Наверное, если не ослабить хватку я могу стать причиной смерти этого любителя прозвищ. Вырываюсь из объятий и шлепаю вполсилы его по плечу.
– Сколько ещё раз мне нужно угрожать физической расправой, чтобы ты перестал называть меня этим дурацким прозвищем? ― обижаюсь я.