— Ну чего ты, — Сергей был обескуражен такой встречей. — Не за речку же ходил, все хорошо же.
Но Лера не слушала его, а просто целовала и плакала. Наконец она затихла, прижатая к пропахшему лесом камуфляжу. Он поцеловал ее мягкие губы, отчего девушка почти перестала плакать. За прошедшие часы она испереживалась так, что уже начала представлять себе совершенно страшные вещи. Разбор вещей и проявление пленки пришлось отложить на более поздний срок, сначала следовало успокоить Леру.
— Я теперь понимаю, что чувствуют ваши жены, — сказала Лера, гладя теперь уже точно «своего Сереженьку». — Вы уходите в неизвестность, а нам лишь остается ждать. Ждать и надеяться, что вернетесь…
— Ну работа у нас такая, — извиняющимся тоном произнес Сергей. — Просто работа, понимаешь?
— Понимаю, — кивнула девушка. — Но страшно до ужаса, просто почти до недержания.
— Ничего, вот сейчас я фотографии напечатаю, ужаснешься, — вздохнул офицер.
— Настолько плохо? — поинтересовалась Лера.
— Не Освенцим, но похоже, — откликнулся юноша.
Сергей не раз видел, как ребят встречают невесты и жены, но только сейчас понял, какая это трудная доля: сидеть, ждать и надеяться. Надеяться, что «он» вернется живым. Теперь и он такой же — его любят и ждут. Вздохнув, офицер прошел в ванную комнату, где ждал своего часа бачок для проявки пленки, реактивы, фотоувеличитель и бумага. Лера уцепилась за него, не желая никуда отпускать. Это, конечно, пройдет, но не сразу…
Потратив несколько минут на проявку пленки, опасаясь возможных чар, что не дадут закрепить увиденное, Сергей увидел на негативах картинки, которые вскоре станут фотографиями. Пока пленка сохла, юноша выпил кофе с Лерой, то есть «закусывая» поцелуями все еще нервничающей девушки. Постепенно Лера успокоилась, но печатать фотографии пошла вместе с ним. Загорелся красный свет, в ванночках с проявителем и фиксажем застыли в ожидании растворы, начался процесс.
Глядя на проявляющиеся фотографии, Лера закусила кулак, чтобы не рыдать. Это было страшно, очень страшно — и вышки, и виселица, и юные заключенные. Проявляющиеся сейчас снимки будто бы сошли со страниц репортажей о Нюрнбергском трибунале. Даже представить такое в современном мире полвека спустя было страшно.
Часть 12
Примечание к части
Элементы боя намеренно уведены от реальности автором.
Утренние газеты взорвали страну и не одну. Что там творилось в других странах, Сергей и Лера, разумеется, пока не знали, но британская пресса взорвалась. Редакция «Таймс», получившая вместе со снимками и часть негативов, достаточно быстро установила, что это: любительская съемка и не монтаж. После чего, вчитавшись в сопроводительное письмо, опубликовала на первой странице статью, взорвавшую страну: «Новый Освенцим сектантов». Из статьи следовало, что некие сектанты крадут детей, чтобы потом над ними издеваться. Общество взбурлило, начались демонстрации, все церкви, как одна, делали заявления в духе «это не мы». Тот, кто покрывал магов на самом верху, скорее всего, опознал мантии, но эта реакция не прослеживалась. Зато прослеживалась реакция различных стран, получивших те же фотографии через свои посольства. Телевизор разрывался гневом, главный редактор «Таймс» заявлял о давлении со стороны спецслужб…
— Вот теперь, если освободить детей, то будет не смешно, — задумчиво проговорила Лера. — Я пойду с тобой.
— А если тебя захватят? — спросил офицер. — Ты представляешь, что с тобой сделают?
— Ну, во-первых, ты отомстишь, — рассудительно заметила девушка. — А, во-вторых, один ты не справишься, а это тело тоже чему-то учили, и не спорь со старшим по званию!
— Тебя не переубедить? — упавшим голосом поинтересовался старший лейтенант.
— Не-а, — ответила ему Лера. — Сама сунусь, если не возьмешь.
— Это аргумент, — признал Сергей. — Детский, но аргумент. Ладно, давай прикидывать, что мы имеем с гуся.
— С гуся у нас перья, — заметила девушка. — Смотри, вышки три, так? Ты можешь их загасить, а больше…
— Да, только один взрослый и эти… малолетние капо, — сплюнул офицер. — Жаль, не разглядел, кто это.
— Потом разглядишь, — хмыкнула Лера. — Смотри, что предлагаю. Мы сидим на попе, ты снимаешь вертухаев и из подствольника бьешь сюда, снося ограды.
— То есть ты предлагаешь к лагерю не выдвигаться? — поинтересовался Сергей. — А что, вариант. Если там засада, то она нас не срисует, а дети кинутся в дырку, там мы засадников и отсечем.