«Вот и прекрасно, – сказала я себе, вспомнив Маринкину фразу про братьев Холмсов. – А я буду при ней Ватсоном, или Гастингсом при Пуаро, или кем там еще, лишь бы она помогла мне выпутаться!» Беда, однако, состояла в том, что Маринки не было в городе. Неделю назад она укатила с компанией в Прибалтику и обещала вернуться, как Карлсон, «приблизительно». С другой стороны, по моим подсчетам, «приблизительно» должно было наступить на этой неделе. Хорошо бы, я не ошиблась!
Я мысленно представила себе, как буду излагать ей всю эту историю, и стала составлять в уме план рассказа, чтобы, не дай бог, не упустить какую-нибудь важную деталь. В это время зазвонил телефон. Утром, уходя на рандеву к Соболевскому, я включила автоответчик, и сейчас решила послушать, кто это, а потом уж решить: подходить или нет. Мне ужасно не хотелось вылезать из кресла, а главное – прерывать воображаемую беседу с сестрой.
– Добрый день, Ира, – сказал мужской голос, показавшийся мне совершенно незнакомым. – Это Антон. Очень вас прошу, если вам нетрудно, позвоните мне. Мой телефон... – он продиктовал номер своего телефона и повесил трубку.
– Что за Антон? – сказала я вслух. – Не знаю никакого Антона. Среди моих знакомых нет ни одного Антона.
И тут меня осенило – как же нет? Есть! Конечно, знакомый он относительный: я видела его всего раза два или три, но все-таки и не совсем незнакомый. Я имела в виду Никитиного импресарио. Это наверняка был он, только голос у него был не наглый, как обычно, а растерянный и просительный, а потому узнать его было непросто. Я совершенно не представляла, что ему может быть от меня нужно. Вставал вопрос: звонить или не звонить? Звонить не хотелось – ничего хорошего он мне не скажет, наверняка очередная пакость. С другой стороны, что же мне теперь – прятаться? «Сам в тоске, голова в песке», – вспомнила я и тут же решила позвонить. Я еще раз прокрутила запись на автоответчике, переписала телефон на бумажку и, чтобы не передумать, немедленно позвонила. Услышав мой голос, Антон рассыпался в благодарностях. Решительно, пережитое потрясение изменило его характер в лучшую сторону.
– У меня к вам просьба, Ирочка, – сказал он. – Вы ведь знаете венгерский язык?
– Более или менее, – ответила я. – А в чем дело?
– Сейчас объясню. Дело в том, что я... не знаю, что делать. Может, это, конечно, просто совпадение, но они оба пропали. Оба разом – и венгр, и еврей.
«Повредился в уме», – подумала я, начисто забыв, что уже слышала от Никиты о «еврее» и как раз в сочетании с Антоном.
– Не понимаю ни слова.
– Сейчас, сейчас... Никита говорил вам, что собирается на гастроли? На той неделе приехали два агента – из Венгрии и из Израиля – все окончательно утрясать. А теперь их нет – исчезли.
– Все равно не понимаю, Антон, что значит – исчезли? Давно вы их ищете?
– С понедельника. Я должен деньги вернуть – раз такое дело... У нас тоже свои принципы. Я позвонил в гостиницу тому и другому. Никто не подходит. Звоню портье, говорят: выехали – и там, и там. Не позвонили, ничего не спросили, плюнули на деньги... Пропали – и все!
– Погодите, Антон, – перебила я. – Почему – пропали? Может, они просто отбыли по домам, от греха подальше?
– Понимаете, так не делают...
– Все-таки я бы позвонила – вдруг они дома. У вас есть их телефоны?
– Я звонил. Про то и речь. По-английски-то я могу... В Тель-Авиве говорят: «Извините, его нет, он в России». Я оставил телефон – попросил позвонить, когда вернется. Звоню в Будапешт, в офис, – никто не подходит. Наверное, телефон у него в кабинете, а его там нет. Домашний у меня тоже есть. Звоню домой, а там какая-то баба по-венгерски «гыр-гыр»...
Так, понятно. Теперь я знала ответ на вопрос, который вообще-то следовало задать с самого начала: при чем здесь я? Было ясно, что сейчас последует просьба. И точно:
– Ирочка, – сказал он жалобно, – позвоните, спросите, где он. Может, дома знают. Только как-нибудь поосторожнее, чтобы не напугать. Деньги я вам верну.
– Ладно, – сказала я. – Диктуйте номер. И потом, как его зовут-то хоть, вашего венгра?
– Лендел. Ласло Лендел. Или Лендел Ласло... У этих ваших венгров ведь, кажется, все наоборот. Сперва – фамилия, потом – имя...
– Наоборот, – подтвердила я. – Не беспокойтесь, я разберусь.
– Спасибо огромное! – с чувством проговорил он.
– Не за что.
На этом разговор нужно было кончать, не задавая дополнительных вопросов, потому что во многая мудрости много печали. Но я все-таки не удержалась. К. тому же теперь я собирала материал для сестры.