Запоёт душа и с нею вместе пойте,
Ведь Спасенье в этом смертных и простых!
Цветы
В марте расцветают,
Часто на снегу
Цветы, что вырастают
Совсем не на лугу.
И не в теплице даже,
У них длиннее век.
На Пасху к распродаже
Их со'здал Человек!
Шапочка
(Быль из 90-х)
В деревне малой и дальней,
Среди комаров и болот.
В глуши провинциальной,
Девчушка с мамашей живёт
Живут как и все, без излишек,
Работает мать лесником.
На стол кроме водки и шишек,
Изюбрь кладётся тайком.
Окончила школу девчонка,
Ходила в неё через лес:
Коротенькая юбчонка,
Глаза в азиатский разрез.
Хотелось ей жизни весёлой,
Где мамки слова не указ.
Где жвачки полно с «Кока Колой»
И шапочка «Адидас».
Нашарив в матраце заначку,
Стащив со стола пирожков,
Из шкафчика – старую жвачку
Сбежала без посошков.
В плацкартном вагоне неделю,
Знакомства на брудершафт!
Вовсю предавалась веселью,
Познала и плотских забав.
Столица в окошке немытом,
Казалась мечтой без прикрас.
О давнем, но незабытом,
О шапочке «Адидас».
Крикливый перрон, суматоха-
Всё поражало её.
Не углядела дурёха-
Стащили вещички ворьё.
Идти на вокзал побоялась-
Милиция к мамке вернёт.
Тут добрая тётка попалась,
Пожить к себе тётка зовёт.
Размазав тушь и помаду,
Платок носовой истребив,
Желала воришке – гаду
Из матов сплошной негатив!..
Квартира у тётки большая,
На пять или шесть комнатей.
– Живи, никому не мешая,
Мне все вы вместо детей.
Жильцы одни лишь девчонки,
Ту тётку мамкой зовут.
По вызову как собачонки,
Работать вприпрыжку бегут.
И наша беглянка смело
Влилась в трудовой коллектив.
Справлялась с делом умело,
Забывая контрацептив…
Привозят однажды на вызов-
Ей дверь открывает братва…
Всю ноченьку без перерывов…
До дома добралась едва.
Один из весёлых ребяток,
Носил словно бы на показ,
Помимо красивых перчаток,
Шапочку «Адидас».
…Родные леса и болота,
Тропинкой знакомой бредёт.
В мозгу одна лишь забота:
– Обратно маманя возьмёт?
А мама, она же ведь Мама!
Увидела издали дочь.
Большая семейная драма-
Проплакали вместе всю ночь.
Тетёшкает внука уж бабка,
К концу мой подходит рассказ.
На память в комоде шапка,
Шапочка «Адидас».
Русь на века
Посвящается моим родителям -
Ивану Антоновичу и Евдокии Степановне
Брёл Иван под руку с Марьей,
Куда глазоньки глядят.
Позади тянуло гарью,
Нет пути теперь назад.
Накатило как-то сразу,
Барин взял девицу силой.
Закипел под шапкой разум,
Поднял Ванька тварь на вилы.
Зная, что прощенья нету,
Обложил соломой дом.
Сунув за щеку монету,
В бегство кинулись вдвоём.
Шли украдкою, оврагом,
Сторонясь лихих людей.
Попадись таким ватагам,
Не оставят и костей.
Хоронились в стоге сена,
В непогоду в шалаше.
Скоро ль будет речка Лена?
Так тревожно на душе.
Был Иван силён в работе,
Топором мог дом срубить.
Старца встретил на отходе,
Шёл на Лену старец жить.
Молвил будто Пётр Первый,
Веру рушит, пушки льёт.
А немчуры вовсе курвы,
С ними царь всю Русь пропьёт.
А в таёжной синей дали,
Почитает Бога люд.
Жизни с душами спасали,
Всякий там найдёт приют.
Вот и шли Мария с Ваней,
К счастью, воле и судьбе.
Наконец зимою ранней,
Вышли к старца той избе.
За высоким частоколом,
Аккуратно словно в строй.
Русским правильным убором,
Встали хаты под горой.
Было трепетно и зябко,
С це'пей рвались кобели.
И ворчит на псов бурятка,
«Кого черти принесли?!»
Отошёл засов дубовый,
Салом смазан на века.
Вот он, мир старинно-новый,
Явно Боженьки рука!
Жмут в руках армяк с котомкой
Ваня с Марьей чуть дыша.
Лишь набат сердечный громко,
Ещё чуть и вон душа!
«Если ворог, – стой на месте,
Коли добрый человек,-
Проходи с женою вместе,
Буде греть ногами снег».
Посверлив гостей глазами.
Пропустив на шаг вперёд.
Бабка с рыжими усами,
Быстро скликала народ.
Трое с рваными ноздрями,
Был один с клеймом на лбу.
Два слепца с поводырями,
К старцу двинулись в избу.
Осенив двумя перстами,