— Беспокоит вас редактор газеты, в которой работает Керри Демпси, — сказал он Джону. — Разговор этот нужно было бы провести поделикатнее, но вы уж извините меня за прямоту.
Джон пробурчал что-то невнятное, но Каннинг, не обратив на это никакого внимания, продолжал:
— Вам нужно возможно скорее жениться на Керри и увезти ее в свадебное путешествие.
На этот раз Джон ответил с явным неудовольствием:
— Спасибо за совет, мистер Каннинг, только я и сам отлично знаю, что мне делать. А вот вы, видимо, очень плохо знаете характер своих сотрудников.
— Догадываюсь, на что вы намекаете, — усмехнулся Каннинг. — С Керри поссорились? Только не время сейчас для обид. Речь идет о безопасности Керри. Об этом-то я и хотел вас предупредить. Спокойной ночи, мистер Мунн.
— Постойте же вы, ради бога!… — заволновался вдруг Джон. — А где сейчас Керри?
— Перебралась временно ко мне, — ответил Каннинг. — Грин-стрит, сто двадцать пять. Учтите, однако, что для нее это далеко не безопасное место.
— Спасибо, мистер Каннинг, — теперь уже с теплотой в голосе отозвался Джон. — Я учту это.
НАЧАЛЬНИК РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ВСТРЕВОЖЕН
Генерал Гоуст внешне оставался все таким же: с равными по рангу любезным, с подчиненными приветливым и даже с недоброжелателями своими корректным. И ходил он все той же неслышной походкой не только по мягкому ковру своего кабинета, но и по паркетным полам коридоров управления. И никто, кроме полковника Чэндлера, не знал, как нелегко было ему в эти дни.
Вот и сегодня полковник Чэндлер пришел доложить Гоусту, что от Дэвиса все еще нет никаких вестей.
— С Чепстоном и Хинсеем мы уже связались. Им дан приказ возвращаться. А Дэвис, получивший самостоятельное задание, прямо как сквозь землю провалился… — сокрушенно заключил свой доклад Чэндлер.
— Но в Россию он прибыл, — задумчиво проговорил Гоуст. — Это нам достоверно известно по первым двум радиосеансам с ним. Где же он теперь, однако?… Не пошел же с повинной к советским чекистам, хотя это становится теперь модным.
— С Дэвисом этого не случится. Он скорее покончит самоубийством, — убежденно заявил Чэндлер. — Мы предусмотрели возможность такой ситуации и вшили ампулы с ядом в воротнички его рубашек.
Гоуст прошелся несколько раз по кабинету, постоял у карты Советского Союза, висевшей на одной из стен, потом обернулся к Чэндлеру и спросил:
— А вы всех предупредили об отмене задания Дэвису?
— Конечно, сэр.
— Ну, а как обстоит дело с бывшим начальником базы тяжелых бомбардировщиков Джессепом? Взяли его наконец?
— Да, сэр. Он арестован полицией как раз в тот момент, когда собирался удрать из города. Официально он обвинен пока лишь в пьяном дебоше.
— А его племянница, с которой он встречался несколько раз?
— Она работает в газете «Прогресс». Полагаем, что не без ее участия проникли в печать сведения о «нейтронном детонаторе». За нею мы уже установили наблюдение.
— А кто был с нею в «Геракле» во время ее последней встречи с Джессепом?
— Астроном Джон Мунн.
— Это тот самый, что обнаружил астероид, из-за которого поднят теперь такой шум?
— Тот самый.
— Тогда будьте с ним поделикатнее. Он сейчас слишком популярная личность. Журналистку тоже оставьте пока в покое.
Отпустив Чэндлера, Гоуст долго еще прохаживался по мягкому ковру своего просторного кабинета. С каждым днем все с большей тревогой думал он о Дэвисе. Гоуст почти не верил теперь в возможность благополучного исхода его миссии. А неприятности в связи с этим, видимо, только еще начинались.
Всех тайных агентов, засылаемых с серьезным диверсионным заданием по ту сторону «железного занавеса», Гоуст в последнее время уподоблял игрокам в крэпс. Поставив на двух тузов и полагая, что вероятность появления этих карт при следующей сдаче равна одной тридцатой, они считают себя счастливчиками, если эти тузы появятся при одной из сдач. Но они считали бы себя еще более счастливыми при такой удаче, если бы знали, что вероятность выхода намеченных ими карт происходит в среднем один раз на миллион шестьсот семьдесят тысяч шестьсот пятнадцать сдач. С помощью электронных машин это установлено теперь совершенно точно.
Вот он, оказывается, каков процент удачи!
Раньше, до того как теория вероятности стала столь модной в разведывательном управлении, Гоуст смотрел на все эти вещи гораздо проще и оптимистичнее. А теперь приходилось подходить ко всему с точки зрения категорий этой теории.
Гоуст был человеком консервативного склада ума, хотя и старался скрыть это и от своих подчиненных и от своего начальства, а может быть, даже и от самого себя. Изучению теории вероятности он, однако, очень долго и почти открыто противился, полагая, что у каждого прирожденного разведчика должно быть свое интуитивное «чутье», дающее возможность учитывать вероятные явления. Но ведь теперь в разведку идут не только по призванию, да и где возьмешь столько людей с призванием, когда разведка становится все более тотальной?
Но не об этом думал теперь Гоуст, расхаживая по кабинету. Из головы его не выходил злополучный Дэвис…
«Что же получается, однако? — подвел он итог своим невеселым размышлениям. — Раз шанс осуществления диверсии Дэвисом невелик, то как будто бы нечего особенно беспокоиться за осложнение отношений с Советским Союзом… Существует, однако, и другая опасность: Дэвис может попасть в руки советской контрразведки — не всегда же ему выходить сухим из воды. И это было бы самым худшим вариантом исхода операции…
Нужно, значит, еще раз попробовать предпринять все возможное, чтобы связаться с Дэвисом во что бы то ни стало!
МИСТЕР КЭСУЭД СРОЧНО ВЫЗЫВАЕТ ГЕНЕРАЛА РЭНШЭЛА
Если еще совсем недавно о предстоящем падении астероида писали главным образом центральные газеты, то теперь заговорила об этом пресса всей страны, высказывая самые противоречивые предположения. А для рядовых читателей этих газет становилось все несомненнее одно — родине их грозила серьезная опасность, предотвратить которую можно было лишь совместными усилиями наиболее могущественных в техническом отношении государств.
К тому времени было известно также, что наиболее эффективными средствами борьбы с непрошеным космическим гостем являлись межконтинентальные баллистические ракеты, серийное производство которых уже было налажено русскими. Объединение усилий с Советским Союзом становилось в связи с этим для многих граждан заокеанской республики вопросом жизни или смерти.
Неизвестность точного места падения лишь осложняла обстановку. Никто не чувствовал себя в безопасности. Тревога была всеобщей. Государственных деятелей и Конгресс засыпали письмами, коллективными обращениями и даже категорическими требованиями. На принятии решительных мер и совместной обороне от вторжения космического тела настаивали теперь не только все левые партии республики и большая часть профсоюзов, но и некоторые крупные промышленники. А сегодняшние вечерние газеты опубликовали письмо группы виднейших ученых с такими доводами за совместные действия, не считаться с которыми было уже невозможно.
В те тревожные дни мистер Кэсуэл имел конфидёнциальный разговор с главой правительства, в результате которого решено было немедленно вызвать для консультации помощника военного министра генерала Герберта Рэншэла.
— Мне не очень-то нравится слишком смелый образ мыслей этого генерала, — заметил Кэсуэл главе государства, — но нельзя не считаться и с тем, что он один из способнейших деятелей нашего военного министерства. К его трезвому мнению следует прислушаться.
А как только помощник военного министра явился к Кэсуэлу, тот тотчас же приступил к существу дела.
— Надеюсь, вы догадываетесь, для чего я пригласил вас к себе в столь поздний час, генерал? — спросил он Рэншэла.
— Догадываюсь, — коротко ответил Рэншэл, усаживаясь в предложенное кресло.
— Не буду объяснять обстановку — она и без того вам ясна, — продолжал мистер Кэсуэл, угощая генерала сигарой. — Хотелось бы только знать вашу точку зрения на совместные действия с русскими. Неизбежно ли это? Или, может быть, мы все-таки справимся с этим небесным пришельцем собственными силами?