Дальше предсказания Несмеяны также сбывались: ни один из развлекательных номеров женихов не вызвал на ее личике даже подобие улыбки. Царь и все зрители, за вход которых на шоу предприимчивый дьяк Налогового приказа Филимон придумал брать по три ефимка, получили большое удовольствие. Им очень понравился и Иван Турецкий со своим поющим девятиголовым Горынычем, и пародии скомороха Андрея Галкина. Неоднозначно бояре отреагировали на скомороха Абендштерна, но царю-батюшке он понравился. Всех очень развеселил номер артиста Бориса Моисейкина, правда, потом, пошептавшись с возмущенной Меланьей, покрасневший царь почему-то снял его с конкурса. А как все веселились от выступления сборной КВН Тридевятого царства! Все, окромя Царевны Несмеяны — ей по-прежнему было скучно.
Когда прошла первая неделя конкурса, а число претендентов, в том числе и с такими малоперспективными именами, как «Рыцарь Печального образа», «Плачущий Пьеро» и «Грустный Клоун» перевалило за три дюжины, Берендея охватили смутные предчувствия, что его затея не удалась. Объявив мероприятие закрытым, и, собрав вещи, он уехал в командировку в отдаленный конец царства. Через неделю он вернулся во дворец, помолодевший и повеселевший.
— Ну, доча! Жди, завтра к тебе Емельян приедет.
— Какой такой Емельян? Не из Пугачевых ли? — забеспокоилась Меланья.
— Не, кажись, Сидоров. Точно, Емельян Сидоров. Во такой парень! Че вытворяет, видели бы вы только! Ладно, Несмеянушка, ничего больше не скажу, сама все увидишь. Но чует мое отцовское сердце, он тебе глянется…
…Ждать пришлось совсем недолго. Рано утром, в последний день уходящего года, Несмеяна проснулась от хохота своей няньки, смотревшей во двор. Царевна подскочила к окошку и остолбенела. Во двор въезжала печка, самая обычная печка, которую можно увидеть в любой избе, но она ехала и довольно быстро! На ней лежал довольно упитанный молодой человек, фальшиво игравший на губной гармошке, очевидно, в честь приближающегося праздника, мелодию, чем-то напоминавшую «В лесу родилась елочка».
Понукаемая Меланьей, Несмеяна быстро оделась и спустилась из своей светлицы в Тронный зал, где ее ждал отец с необычным гостем.
— Знакомься, доченька, это Емельян.
— Можно просто Емеля, — пробасил тот и выдул пузырь из жвачки.
— Вы тут пообщайтесь пока, — засуетился царь — а я в баньку пока сбегаю, проверю, что там да как.
— Как тебе мой транспорт? — спросил Емеля после напряженной паузы. — Боярские спецномера видела? А тюнинг?
— Ничего, — вежливо сказала Царевна. — А откуда у тебя такая печка?
Емеля расцвел:
— Тут такая история вышла. Пошел я энтой зимой за водой к проруби, и ведро щуку поймал, волшебную. Ну, и за свою свободу она выкуп мне предложила: исполнение любого желания.
— Прям-таки любого? — не поверила Несмеяна.
— А то! Надо только сказать волшебные слова: «По щучьему велению, по моему хотению» и все исполнится. Ну, сначала, я ведра заставил до дому самих дойти, потом еще там по мелочи по хозяйству, а потом развернулся по крупному. Денег у меня теперь не сосчитать, и печка вот теперь самоходная.
— И ты счастлив?
— Конечно, я теперь первый парень на деревне, все могу. Сам царь меня пригласил в гости. Так что, ты не сумлевайся, жених я выгодный, решай давай, и ты, и царство со мной не пропадут.
При этих словах подслушивавший Берендей возмущенно подпрыгнул и стукнулся лбом о ручку двери, за которой прятался.
— Да не с тобой, — насмешливо возразила Несмеяна, — а с щукой твоей. Сам — то ты ничего не умеешь и не хочешь уметь.
— А что, — огрызнулся Емеля, — хватит, наработался в деревне. Тебе хорошо говорить, сама вон на всем готовом, и тоже ничем не занимаешься.
— Потому мне, наверное, и скучно, — призналась девушка. — И потому, Емеля, я тебя понять не могу. Ты сам себе был хозяин, от тебя зависела твоя жизнь, да чего уж там, перед молодым свободным парнем, пусть и не знатного сословия, лежал весь мир, в котором ты мог сделать, все что угодно, а ты предпочел смотреть на него с высоты своей печки!
Побагровевший парень молчал, не зная, что сказать. Молчала и Царевна, уже пожалевшая, что накричала на него, выплеснув недовольство собой и собственной жизнью на постороннего человека.
Наконец, она примирительно сказала:
— Ладно, Емеля, оставайся на праздники при дворе. Новый год с нами встретишь. Пошли, пусть Филимон тебе командировочные выпишет. Только знаешь, что? Дай мне разок покататься на печке, но только одной, а тебя пока на кухне покормят и разместят в гостином дворе.