Пояснил, откуда. Они закивали, Типа, теперь понятно. Но в основном всех интересовало, как там в Москве. И скоро ли снимут Горбачева. И что там с Явлинским и его программой? Потом, когда разговор распался на диалоги, зацепился языками с Иссой. Он порадовал и позабавил заявлением, что знает всего двух гениев. Пушкин, и Брюс Ли. И если в Союзе попробовать на базе такой идеи создать идеологию, то будет круто. Остальные, по-русски, из вежливости, обсуждали какие то местные новости. И я понял, что Семен и вправду директор фабрики. На следующий день я отсыпался, мыл машину, ходил в баню, и прогулялся по городу. Почти не видно женщин.
На следующий день племянник Семена, Тимур, отвез меня к Мазу. Я отцепил полуприцеп, попросил сторожа присмотреть. Обычно, с безнадзорных прицепов тянут шланги, фонари, и запаски. Никто не подойдет, не волнуйся. И мы сгоняли в автобусный парк. Там два слесаря, русский и осетин, за пол-часа мне все исправили. Смотри, Андрей. Тебе поставили новую крышку блока. У неё здесь задир, и масло сочится.
Перед отъездом, на фабрику Семена приехали все, с кем я ужинал по приезде. Попрощаться. Вообще то это было даже трогательно. Мне было неудобно. Вроде бы я простой водитель. Я им не раскрывал свою высокую должность.
Спускаясь к Пятигорску, я думал что, такого дома как у Семена, нет нигде в подмосковии. Ни в Барвихе, ни в Серебряном бору. Чего уж говорить об остальной России. Так что социализму конец, однозначно. Кажется, это называется умным термином диспропорции потребления. Явлинский этот, берущийся за пятьсот дней навести марафет на покойника, и убедить всех, что он жив…
Вспомнил, что в девяносто третьем отставные и действующие высокие чины ГБ, и их личная агентура, начнут бороться с реформами. Создадут телекомпанию НТВ и запустят на экран Явлинского. Он то и расскажет населению, что правительство — бездарное ворье. Ясное дело, что отставному начальнику пятого управления КГБ никто не поверит. А вот видному либералу — запросто. Так дальше и будет. Основная задача Явлинского — не допустить объединения электората, успешно решалась. А то, что из рядов его либеральной партии вышли Мизулина, Яровая, и еще куча дурно пахнущего — не замечалось. Ну и НТВ старательно, и небезуспешно шельмовало и президента и реформы, и реформаторов. Особо забавно это выглядело, если знать, что вообще то эти ребята спиздили один миллиард долларов. И насмерть не хотели его отдавать. И парень, который эти деньги вернул государству, стал самым проклинаемым после Чубайса человеком. Народу же, ему что показали по телеку, то и правда. А ему по телеку Киселев с Доренко рассказывали, что враги Березовского и Гусинского — как есть козлы. И в двадцать первом веке так будут думать.
Так, незаметно, я проехал Кропоткин, Тихорецк, мост через Дон, объехав в этот раз Ростов. Стемнело и похолодало, но дождя вроде не будет. После Миллерова меня, на посту, тормознул гаишник. Отмахнулся от документов, и поинтересовался:
— В Москву?
— Ну да.
— Слушай, выручи. Передай на следующий пост сумку? — и протянул мне большую сумку из кожзама. В незастегнутой молнии виднелась, и одуряющее пахла, сырокопченая колбаса. Полная сумка колбасы. Я сглотнул слюну. Так-то понятно. Гаишник взял оброк с проходящей машины, и делится с коллегой. Скорее всего, этот калбасовоз гайцы спецом выпасали. И вот теперь делят хабар.
— Командир — сказал я, — боюсь не выдержу. Продай мне палку?
И протянул ему десятку. Он взял.
— Маловато. Колбаса — свежайшая, тока с завода. Добавишь?
Протянул еще пятерку.
— Он тебя там сам тормознет.
Я ехал, грыз колбасу и веселился. Все как то химичат, все что то тянут. А потом будут орать, что Союз развалили пиндосы. Ну-ну.
На следующем посту гаишник разглядел меня издалека. Вышел, подняв жезл. Не вылезая из машины, я опустил окно, и протянул ему сумку.
— Спасибо! — сказал гаишник.
Я ему подмигнул, воткнул первую, и откусил от палки.
— Это ты что? Мою колбасу жрешь? А ну стой!
Я, не выдержав, заржал. И уехал. Разберутся уж как-нибудь.
Ночью ездить гораздо проще, чем днем. Ничего не отвлекает. Под утро вдруг вспомнил Анюту. Вообще то это плохой признак. Я начинаю прям думать о сексе только когда сильно устаю. Бог весть почему так. Но я решил поспать. На въезде в Елец, тормознулся у поста. Подошел к инспектору, и поинтересовался где здесь можно поспать. Он кивнул на парковку неподалеку, забитую фурами.