— Да она была всего пару недель. Это папа. Иногда приставляет. Последний раз, когда мы в штатах жили. Было так глупо. Я училась в Беверли Хай Скул, и меня привозили на большом джипе. И охранники — мордовороты в черных костюмах, с рациями и наушниками. Дура-дурой.
— Ха. Я правильно понимаю, что там был мальчик, с которым ты никак не могла уединиться из за охраны?
— Хам! Петров, ты такой ревнивый?
— Пффф. А то! Отелло — жалкий фигляр.
— А чего ты меня тогда избегаешь?
— У нас с Серегой план.
— Ну да. Солидный контракт со Швейцарским нефтетрейдером. А я то чем мешаю?
— Мединская. Скажу честно. Такой как ты, нужно отдавать всего себя. Но у нас план. Секретный. Но так уж и быть расскажу. Основа плана то, что мой дед дружит в с вождем Кубанских цыган. И вообще, этот дядя у цыган в авторитете. И вот он составил нам протекцию. Суть в том, что как только мы окажемся с Серегой в Польше немедленно примкнем к мобильному табору. И двинем с ним на Париж.
— Зачем?
— Терпение! По дороге будем выступать в бродячем цирке мишенями для метателя ножей. На заработанные деньги приоденемся. А в Париже я сразу сажусь в такси, и еду, ну, в Клозери де Лилла. Это не важно. Важно то, что таксист, как это водится еще с революции, будет, ясное дело русским. Ну и я, между делом поинтересуюсь, не знает ли он кого, кто прикупит у меня секрет красной ртути. Русские таксисты в Париже, как известно, все на содержании ЦРУ. Так что не успею я в Клозери доесть стейк, как ко мне за стол сядет агент.
— Он скажет Бонд, Джеймс Бонд. — фыркнула Ольга.
— Вот! Ты понимаешь. Петров. Андрей Петров, холодно скажу ему я. Ну а дальше мы будем торговаться. Я, по сути, буду продавать запал к миниатюрной но сверхмощной атомной бомбе. Пятьдесят миллионов американских денег, и ни центом меньше. На салфетке нарисую примерную схему.
— А причем здесь Сергей?
— Терпение! Слухи про красную ртуть давно ходят. А тут я. Секретный физик. С дипломатом документов. Сделку будем проводить в Сен Дени, на территории заброшенной фабрики, на берегу Сены. Американцы приедут на трех джипах. В одном будет лежать пять сумок с деньгами. Ну и куча агенов, понятно. В момент передачи дипломата мировому империализму, откуда не возьмись, появляется Серега! И громко кричит «КГБ! Всем лечь на пол!» И достает пистолет. Я тоже достаю пистолет. И мы целимся друг в друга. Агенты тоже достают пистолеты и целятся куда только можно. Над заброшенной фабрикой повисает гнетущая тишина. «Предатель!» восклицает Серега. «Подонки!» Восклицаю я «После того как ваш генерал Педропопищев увел у меня жену, я с вами не имею ничего общего!». Агенты напрягаются, Напряжение растет. И тут раздается дикий вопль «Ай чавэла!». Серега стреляет в меня, я стреляю в него. И мы падем замертво. И в это же мгновение через цех с песней айданудануданай-дридануданай проходит все цыганское население Парижа. Когда последний цыган скрывается в развалинах, агенты оглядываются, и понимают, что у них нет оружия, на джипах нет колес, а в джипе нет сумок с деньгами и дипломата с докментами! А наши трупы тоже выбросили в Сену.
Под конец она уже просто ржала на всю улицу. Схватив меня за руку обоими руками она подпрыгивала и требовала отвести ей роль моей жены изменьщицы, и вы потом меня возьмете с собой в Монте-Карло?
С ней легко. Мы шли по Горького, и я читал ей любимого Бродского.