Обсудили поход на концерт. Оказывается она вполне вкурсе. Ей не нравится Титомир. И вообще вся псевдо-негритянская лабуда. А вот эта песня, «На заре» просто обалдеть. А так ей конечно же нравится Дюран Дюран. И вообще Петров мы не танцевали ламбаду. Или ты не танцуешь? И еще куча всяких названий, из которых я узнал только Принца и Мадонну с Майклом Джексоном. В общем я заеду за тобой часов в семь. В этом случае обноски как раз подойдут. Она весело фыркнула и мы попрощались.
Потом я позвонил Леониду. Он конечно же идет. Нужно только Тляна найти, а то уже с прошлого года не показывается. Завис там у Ирки. А она что говорит? Уехал в Н-ск. Обещал максимум завтра быть.
А потом позвонил Серега.
— Андрюха. Мне только что звонил отец Толика. Толик в Н-ске. Ранен. В него стреляли.
— Подробности?
— Ну какие нахер подробности?
— Давай так. я сейчас туда поеду. И посмотрю на месте. Твоя задача — удержать в Москве его родителей до моего звонка. И все по текущим делам. ты не забыл, что у тебя завтра отправка двух бортов в Уренгой?
— Да помню, помню.
— Ты сможешь добыть мне контакты в Н-ске? Позвони Боре. Он должен знать. Я сейчас кофе в термос набодяжу и поеду. Из Владимира тебе позвоню.
— Не суетись. Я сейчас попробую по телефону узнать что с ним, а потом будем решать. Жди звонка. И позвони Боре сам.
— Боря, спишь? У нас неприятность. Толика подстрелили.
— Блять! Я чувствовал!
— Погоди. Мне нужны телефоны его контрагентов. С кем он там общался?
— С кем, с кем — я услышал что Боря листает блокнот. — Записывай. Он продиктовал два номера. И имена. Но он нарыл выход на Председателя Исполкома. И вроде бы к нему поехал. Мне, по крайней мере, он так сказал. Отзвонился и сказал, что закроет сбыт по сделке.
— Ладно, я оттуда позвоню.
— Ты не геройствуй там, Пит.
— Да я же трусливый. Поэтому и жив до сих пор. Пока.
— Удачи.
Снова зазвонил телефон.
— Все неплохо, Андрей. Ранение в бедро, средней тяжести. Сейчас спит, но сознания не терял. Потеря крови. Но не критичная. Опасений нет. Так что не суетись, а выезжай часа через четыре. Сейчас ты там ничего не узнаешь.
Глава 34
Анатолий Петрович Зотов гнал машину матерясь сквозь зубы, но не снижая и так невеликую скорость. Зимние дороги во Владимирской области это песнь льда и страдания. Председатель исполкома небольшого городка, по телефону, сказал что не против подписать договор поставки мазута. И, несмотря на ранее утро и неслабый мороз, Толик упорно гнал отцовские Жигули к цели.
Согласившись с предложением Постникова и Петрова, Зотов думал переждать творческий кризис. Роман, что он задумал еще на первом курсе института, забуксовал летом. И с тех пор не появилось ни строчки. Но потом он неожиданно увлекся. Продавать нефтепродукты оказалось интересно и щекотало нервы. Первый этап завершался. Осталось пристроить сегодня еще один эшелон мазута, и можно считать — он справился.
Конечно — повезло. Зам директора Муромского Стрелочного завода дал хорошие контакты с муниципальными руководителями городков в округе. Но тут уж ему никто слова не скажет.
Толик родился и вырос в Москве. Родители работали переводчиками в СовМине, и дома бывали редко. Им занималась бабушка. Как всякий номенклатурный ребенок, в положенный срок он начал учится в знаменитой школе не Арбате. Мечтательный и склонный к созерцательности, он трудно сходился с одноклассникам. Чего нельзя сказать об одноклассницах. Сколько он себя помнил, все время его опекали подруги. Поэтому, в отличие от сверстников, проклятый женский вопрос его не очень то и заботил. Толи по причине врожденной легкости характера, толи еще почему, подружки менялись безболезненно. И почти со всем он сохранил теплые отношения. Но к окончанию школы, извечное женское внимание и опека начали его откровенно тяготить. И он впервые взбрыкнул.
Еще в пятом классе он начал писать заметки в газету Пионерская правда. Как он догадался, не без помощи матери, их печатали. И родители посоветовали ему развиваться в этом направлении. Коротенький рассказ девятиклассника о школьном походе по местам боев напечатала Юность. И по свету отца Толик сел за роман. Этот роман о комсомольцах ударной стройки, сократившись до повести, был напечатан в Петрозоводском альманахе молодых писателей.