Попытки переубедить Кузьмича натыкались на каменную стену непробиваемой уверенности в правоте его собственных взглядов, а из этого вытекало и все остальное.
Он вежливо выслушивал меня, но видно было, что мои слова не доходят до него. Компас он брал в руки с явным отвращением и, манипулируя с ним, лепетал что-то несуразное.
Зато когда дело касалось взятия пробы, он весь преображался. Чувствовалось, что здесь он был в своей стихни.
Мы медленно продвигались вверх по долине Марчекана. Километрах в трех от устья Марчекан раздваивался. К его основной узкой каменистой долине слева подключалась еще более узкая долина бокового притока, густо заросшая кустами кедрового стланика.
«А что если нам разделиться на два отряда?» — подумал я. Варсеника хорошо владеет компасом. Она вместе с Кузьмичом отправится вверх по отавному руслу Марчекана, ведя съемку и обучая обращению с компасом Кузьмича, который будет проводить шлиховое опробование долины. Вывершив Марчекан, они поднимутся на водораздел и спустятся к морю. Я же с Галей и Наташей проведу съемку притока Марчекана и также через водораздел опущусь к морю. Оба отряда должны двигаться по берегу навстречу друг другу и в какой-то точке мы обязательно встретимся. Как приятно будет принести на базу первую карту, пусть небольшой, но никем еще не исследованной территории.
Так мы и поступили.
Варсеника с Кузьмичом исчезли за крутым поворотом в густых зарослях кедровника, и мы остались втроем. С безоблачного неба ярко светило горячее июльское солнце. В воздухе, напоенном смолистым ароматом хвои, смешанным с дурманящим запахом багульника, стояла неподвижная знойная тишина. Сбоку торопливо с захлебом лепетал о чем-то говорливый ключик. От нагретых солнцем камней несло жаром и только в затененных местах ощущалась живительная прохлада. Здесь зато бесчинствовало комариное племя.
Галя и Наташа оказались способными ученицами, и мы, ведя съемку, постепенно поднимались все выше и выше вверх по долине ключика.
Идти становилось все труднее и труднее. Русло ручья было завалено огромными беспорядочно разбросанными грудами гранитных глыб. Оно постепенно теряло свои очертания и наконец превратилось в заросшую редким кустарником россыпь крупных гранитных обломков. Мы подходили к водоразделу. Когда оставалось всего несколько десятков метров до его высшей точки, откуда-то вдруг беззвучно надвинулась серая масса густого тумана, плотной завесой окутавшая и нас и окружающую местность. Сразу исчезло солнце, и видимость сократилась до каких-нибудь полутора-двух десятков метров.
Держа курс по компасу, поднялись на самую вершину водораздела, тщетно вглядываясь вперед. Все тонуло в густом непроницаемом тумане. Мы медленно продвигались по склону. Начался спуск в другую сторону. Сначала он был пологим, потом стал круче. Заросли кедрового стланика становились все гуще и гуще.
Я шел первым. На некотором расстоянии от меня шли мои спутницы, осторожно продираясь сквозь густые мокрые заросли. Вдруг перед моими глазами открылась далеко уходящая вниз под углом около 20° великолепная снежная поляна, в темно-зеленой оправе густых зарослей. «Как приятно будет идти по такой ровной поверхности», — радостно подумал я и бодро ступил на ровное снежное поле. Не успел я сделать и двух шагов, как тело мое стало быстро скользить вниз. Под тонкой корочкой снега находилась гладкая твердая поверхность фирнового льда. Все мои попытки удержаться или замедлить скольжение были тщетными. Напрасно я старался упереться в поверхность снега геологическим молотком — ничто не помогало. Нелепо изогнувшись, я сделал дикий прыжок, упал, но успел ухватиться за куст окаймлявшего полянку кедрового стланика. Силой инерции меня оторвало от него, но я успел опять вцепиться в следующий куст и задержать свое стремительное продвижение в неизвестность.
Теперь у меня была только одна мысль: «Как бы мои спутницы не вздумали соблазниться этой полянкой и не последовали моему примеру?» Я стал кричать, чтобы они ни в коем случае не ступали на снег, а опускались бы среди зарослей. В густом тумане мне их не было видно. В ответ раздался слабый отклик, а затем послышался испуганный крик. Сердце екнуло у меня в груди, когда показалась черная фигура, катящаяся вниз по снежной поверхности. Через несколько секунд она оказалась на одном уровне со мной. Держась за куст, я успел другой рукой вцепиться в ее одежду. Рывком меня оторвало от куста, но мгновенная задержка дала возможность вновь ухватиться за какую-то ветку. Нам удалось остановиться. Рядом со мной была Галя Шаталова.