— Ты меня не уважаешь? Ну че ты такой, вроде тезка, вроде только общаться начали. Ты спас меня от челюстей, все дела, — и снова начал наседать. — Че, не уважаешь на***?
— Уважаю, уважаю, — немедленно шел на попятную доктор, как щит, выставляя перед собой ладони, горбясь на месте пассажира. — Ну, я просто по делу еду.
— К Баку трезвым лучше не соваться… Хе-хе, — приподнялся уголок губ собеседника, который словно отгонял тень или смахивал какую-то склизкую гадость с головы, торопливо заявляя: — Я тебя там подожду недалеко, если что.
«Что “если что”?!» — все больше поднималась тревога в сердце доктора, от него явно что-то скрывали все вокруг, а он понятия не имел, чем опасен этот “кореш” и почему именно для него.
***
Тронулись на север, в объезд высоких водопадов, затем свернули на запад, пересекая плотину, направляясь к Бедтауну, возле которого и обитал этот некий Хьюз. По дороге попадалось много рек и заводей, в них приникали длинным корнем ко дну крупные водяные лилии, а кувшинки распластывались огромными изумрудными овалами листьев, словно приглашая пройти по ним, как по дороге. Но неосторожный шаг увлек бы на самое дно любого безумца, поддавшегося их внешнему спокойствию и надежности. И таким здесь являлось все: ослепительно красивое, смертельно опасное. Любой незнакомый фрукт с замысловатыми узорами цветной шкурки мог нести в себе яд. А смолкавшие или растревоженные птицы с дивными голосами и ярким оперением чистых ангелов часто предвещали ураган или начало перестрелки.
Поэтому Бенджамин никогда не мог в полной мере увидеть красоту природы, которая казалась ему враждебной, а ракьят он расценивал как ее часть, “дети джунглей”, почти не люди, отсталые, агрессивные. И что им мешало убраться с острова, себе не вредить и другим не мешать? Бен совершенно не понимал, ради чего проливать кровь, если можно отступить. Он не привык бороться, не задумывался о том, что значит потерять родину и считал, что не сопротивляться злу силой — это правильно. Но сопротивлялся ли ему духом?
Его не-борьба приводила вечно на заваленные трупами врагов аванпосты или в зловонные закоулки оставшихся городов. На этот раз они прибыли в Бедтаун. Если и существовало место более омерзительное на архипелаге Рук, то разве только Тростон, находившийся на южном острове. Там творилось еще большее безобразие. А что, собственно? Да ничего особенного. Просто сдавшийся город, в котором хозяйничали пираты. В Терстоне — наемники.
Бедтаун же представлял собой одну с половиной улицу, составленную из разваливающихся бунгало. Разделяла городок загаженная обмелевшая река, уходившая от водопада и сливавшая стоки в более крупные водяные артерии. В ней ловили рыбу обкуренные, почти сумасшедшие местные жители. Вокруг нее располагались таверна, публичный дом, откуда и доставляли в форт девиц, оружейная лавка и рыбный магазинчик, владелец которого всегда утверждал, что у него свежий товар, забывая о том, что у покупателей тоже есть свой нос. Жилые дома с провалившимися крышами напоминали курятники, которые стояли подле них, разве только населялись устало кудахтавшими всякую околесицу людьми, а не тощими курами.
Жалости на местных не хватало, они представали просто тенями. Часто можно было видеть на улицах тех, кто испытывал передозировки от самых дешевых наркотиков, а кое-где подолгу лежали и трупы тех, кого убили безнаказанно пираты в ходе пьяной драки или так… для развлечения, подражая главарю. Из интересных личностей в городишке обитали контрабандисты, которые залегали на глубокое дно. Один вроде как проживал в обшитом листами шифера и железа доме с чучелом птицы над дверью. Но к нему как-то не совались, он тоже пиратов не доставал.
Однако путь Бенджаминов лежал за Бедтаун, который прилепился одной стороной к высокому холму. За ним на отшибе обнаружился еще один дом, окруженный низким разваливающимся заборчиком. На вид одноэтажная вытянутая хибара, рядом с которой гнила машина-седан, не представляла ничего интересного, разве только крыша у нее была не соломенной, а железной, как и дверь, то есть, в случае чего, она могла стать небольшой крепостью, так как окна от жары и от случайной пули тоже закрывали ставни.
— Ну… Вот это и есть… Берлога Хьюза, — как-то неуверенно протянул водитель. — Я тебя тут подожду, ок? А то еще джип сопрут, ты же знаешь.
Бенджамин от тона пирата поежился, но заставил себя выйти, ступив немного затекшими ногами на некошеную траву. Чем ближе доктор подходил к дому нового клиента, тем неуютнее делалось у него внутри, будто все органы связали в узел, прилепив друг к другу, отчего сводило зубы и не различалось пространство в джунглях, все смазывалось в одну картинку, хотя ничто не предвещало смертельной опасности.