— Да угомонись же ты! Я с тобой ничего не сделаю! — пытался утихомирить ее Бен, пока его пытались ударить ногой в живот, однако не слишком умело, поэтому уклоняться получалось неплохо. Когда девушка освободилась от веревок, удалось установить по взгляду на осколки стекла, разбросанные на щелястом полу, и запаху продуктов нефти. Кажется, пленница разбила керосиновую лампу и допилила почти перерезанные путы осколком стекла, о чем свидетельствовала кровь на ее пальцах.
Никакие уговоры на нее не действовали, а потасовка в темноте без возможности нормально атаковать и уклоняться в замкнутом пространстве выводила доктора из себя. Он же добро пытался делать! Правда, кажется, забывал, что это у него на лбу не написано.
В конце концов, пришлось резко выкрутить правую руку девушки, заводя за спину. Однако она не унималась и еще пыталась лягаться. Тогда Бен как можно аккуратнее опрокинул ее плашмя, заломив и другую руку, легонько придавив коленом спину. Девушка, поняв, что сопротивление бесполезно, от ужаса только глухо завыла, выгибаясь бьющейся в агонии змеей.
— Все! Тихо! — говорил доктор как можно более дружелюбно. — Так… С чего ж начать. Короче! Мы в лапах пиратов! Бежать некуда. Я тебя купил, чтобы спасти. Если сейчас вылетишь за пределы лагеря, тебя либо они расстреляют, либо звери съедят, либо дикари в жертву принесут. А что еще хуже — просто продадут! Ну, хватит уже! Я правда с тобой ничего не сделаю!
Бен ощущал, как девушку начинает колотить крупная дрожь, она обмякла, приникая лицом к грязному полу. Кажется, она заплакала, тихо спросив сорвавшимся голосом:
— А как же… Как же девочки? Что… Что с ними будет?
— Прости. Им я не в силах помочь, — тяжело дались очевидные слова доктору. — Но и ты их не освободишь уже… Послушай, ну не губи себя!
Девушка больше не сопротивлялась, только громче заревела. Когда доктор отпустил ее, она сжалась на полу в клубок, скребя ногтями по доскам. Мужчина испугался, что она навредит себе, ведь мелкие стекла могли попасть в глаза. Поэтому осторожно, но настойчиво поднял и усадил на табуретку, которую еще пришлось поискать в устроенном разгроме. Благо, никто не намеревался выяснять, что на самом деле творилось за саваном прогнивших досок. Казалось только, что Ваас изначально догадывался об истинных намерениях доктора, слишком уж злорадно он смеялся.
Девушка молчала, опустив плечи, очевидно, готовясь упасть в обморок после вспышки ярости, в которую вложила все оставшиеся силы — все зря. Бен дал ей воды и приоткрыл дверь, чтобы проветрить и впустить немного света. Из той же бутылки он слегка плеснул на лицо пленницы, заставляя смотреть на себя, ощущая, что необходимо продолжать разговор:
— Как тебя зовут?
— Нора, — хрипло отозвалась девушка, тоскливо глядя на дверь, точно птица из клетки.
— Хорошо, Нора… Ты… — бормотал Гип, разводя руками. — Ты теперь свободна!
— Свободна? О чем ты! Это игра? — она съежилась, упираясь локтями в колени и сдавливая ладонями виски. — За что мне все это…
— Нет, это не игра, — наклонился к ней Гип, участливо, но ненавязчиво поглаживая по плечу. — Послушай, я не пират на самом деле, я врач вообще-то.
— Отлично, но ты уже пират! — немедленно огрызнулась Нора, поднимая резко голову, вновь сверкая гневно глазами. — И ты купил меня, как рабыню.
— Я потратил на тебя все сбережения, — совершенно невпопад случайно вырвалось у доктора, который подсознательно страшился того, что могло случиться, если бы он не смог выплатить часть суммы, уже думая, как ему дальше существовать без денег, да еще с пленницей.
— И отпускаешь, чтобы меня снова поймали и снова продали? — усмехнулась душераздирающе спокойно и небрежно Нора, при этом взгляд ее потух, точно жаркие согревающие угли под проливным дождем.
— Это ты права, — неловко замялся доктор, понимая, что разговор приобретает неприятное русло.
— И все же ты купил меня, — продолжала она твердо и колко, очевидно, поняв, что ей пока и правда не намерены причинять боль. — Не помог сбежать, а ведь видел, как я стащила нож у одного мерзавца, а именно купил!
— Но ты сама сказала, что тебе дал бы побег. Что? Ничего! — немного разозлился доктор, активно жестикулируя, раскидывая руки, словно стремясь поймать ветер пальцами.
Нора напряженно сопела, сверля испытующе взглядом блестящих в полумраке глаз. Но тут в дверной проем просунулась каштановая голова, а ее обладательница совершенно беспардонно встряла в диалог, развязным тоном спрашивая, вскидывая расслабленно безразлично брови: