Канун Нового года ещё не наступил, но маленькие городки уже манили своим праздничным очарованием. А если говорить точнее, на носу был праздник Танца решимости. Вечером, неделю спустя после Нового года, все жители Харлин Фоллс устраивают масштабную вечеринку в здании муниципалитета с танцами и выпивкой для всех, кому дозволено участвовать. Каждый загадывает желание на листке бумаги и кладёт его в сейф на целый год, обещая себе исполнить его.
Неудивительно, что тем утром город напоминал зоопарк, Мэйн Стрит была переполнена людьми. Магазин спиртных напитков был заполнен до отвала, трое или четверо людей в нетерпении ожидали своей очереди снаружи. Неимоверная активность велась в химчистке, где люди приводили в порядок свои лучшие костюмы и платья. На улице, за прилавком у своего магазина, стояли Арчи и Фоун в зимних пальто, раздавая горячий шоколад.
За всем этим действом я наблюдал по пути в Холлис Хаус. Для опекуна принцессы, как я полагал, не могло быть и речи об отдыхе. Пока я стоял на светофоре на Мэйн Стрит, мимо меня прошёл Йохансен, Билл помахал рукой, переводя через дорогу свою восьмилетнюю дочурку. Меня отвлёк стук в окно со стороны пассажирского сиденья.
Мэттью Килмер сделал жест рукой, чтобы я опустил окно.
— Какого чёрта тебе надо? — спросил я его, улыбаясь.
— Так ты разговариваешь со своим лучшим другом, а? Где ты был? Я не видел тебя уже пару недель.
Сигнал светофора сменился на зелёный, но, так как позади никого не было, я не спешил:
— У меня, знаешь ли, есть работа. Понимаешь, у меня есть обязательства. Я не просто хожу на работу трижды в неделю.
В ответ он показал мне ещё один жест:
— Я спасаю жизни, чёрт тебя дери, не забывай об этом.
Мэтт был моим лучшим другом с тех пор, как в первом классе он признался, что Кен Гриффи-младший тоже был его любимым бейсболистом. Он работал медбратом в ближайшей больнице, будучи единственным моим одноклассником, кто получил высшее образование.
— Придёшь на вечеринку сегодня? — спросил он, указывая большим пальцем на соседнее здание.
Я взглянул на здание муниципалитета, но не думал, что пойду туда вечером.
— У меня с собой костюм в машине, но не уверен, что приеду. Могу задержаться на работе допоздна.
— Господи, она держит тебя в своём золотом кулачке, не так ли? Какая она, приятель? С тех пор как она приехала, мне не удалось вытянуть из тебя ни слова. Всем любопытно.
Да, я готов был поспорить. У меня срабатывал защитный инстинкт. Если бы кто-либо увидел, в каком ужасе находилась бедная девушка, они бы не совали свои носы в её дела.
— Ей грустно, приятель. Чертовски одиноко и страшно. Уважай её личную жизнь и больше не проси меня рассказывать о своей работе, — мои слова прозвучали жёстче, чем я хотел бы их сказать. Но я видел Камиллу каждый день… никто не понимал, через что ей приходилось проходить.
Мэтт поднял руки вверх:
— Эй, приятель, не кипятись. Я уважаю её и тебя. Просто приходи сегодня, выпьем по стаканчику.
Мне нравилась эта идея. Пребывание в Холлис Хаус целыми днями на протяжении двух с половиной недель давало о себе знать. Находиться в обществе Камиллы было, словно ходить по тонкому льду, я старался быть осторожным, уважал её личную жизнь и её горе.
— Да, да… ну хорошо, я приду. Дай мне пару часов.
Я кивнул ему и закрыл окно, а Мэтт поспешил к магазину спиртных напитков.
На светофоре загорелся зелёный свет, и я продолжил свой путь по снежным дорогам к Холлис Хаус, слушая по радио «Моя жизнь» Билли Джоэла.
На горизонте показался особняк из тёмного кирпича и что-то ещё. Скорее, кто-то ещё. Я был удивлён, увидев стройную фигуру, идущую со стороны сада к дому. Подъехав, я припарковал свой пикап и выпрыгнул из машины, холодный воздух щекотал мои неприкрытые уши и нос.
Закутанная в свой пуховик и белоснежные ботинки, Камилла шла по проездной дорожке, снег хрустел у неё под ногами. Она обернулась белым и мягким на вид шарфом и шапкой и выглядела словно снежный ангел, к тёмным густым ресницам которого прилипали хлопья снега. Единственным пятном в этой картине были её переливающиеся зелёным цветом глаза, которые казались ярче, чем гряды холмов Харлин Фоллс в самый солнечный летний день.
И они смотрели прямо на меня.
— Немного холодновато для прогулки, не так ли? — я не знал, почему заговорил с ней столь неофициально, но другие мои методы не срабатывали.