Соседка же была полна надежд. Она горела легкими деньгами, её манила слава и близость к роскоши. Я же поняла, что наши пути слишком стремительно расходятся. Как бы ни было больно и печально осознавать, но я не стану молча смотреть, как человек по доброй воле идёт ко дну.
— Вика, да одумайся же ты! — изо всех сил пыталась вразумить подругу, но без толку. — Тебя сначала заманят в клетку, а потом выхода найти не сможешь!
— Вась, отстань! Я не маленькая и сама разберусь! — кипела от гнева девушка. — Не можешь за меня порадоваться, так рядом не держу! Можешь жить, где и с кем пожелаешь!
С этими словами она отобрала у меня мерзкие документы и вышла из комнаты. Я стояла посреди чужой квартиры в полнейшем шоке. Буквально накануне я уговорила Марину оставить нас, чуть ли не вымаливая для неё, Вики, прощение, а теперь эта самая Вика намекает мне на то, чтобы я съехала? Как вообще можно предложить подобное? В голове стояло всё вверх дном.
— Могу даже помочь вещи собрать, — донеслось из комнаты, окончательно разрушая остатки теплых чувств, еще остающихся в сердце.
Словно сговорившись, открылась входная дверь и в квартиру пришла подвыпившая Марина. Одного взгляда на неё хватило, чтобы понять, та тоже не в духе. Хозяйка зло уставилась на меня, словно увидела виновника всех своих бед.
— Вернулась, шалава! — с порога начала орать на меня женщина. — Где шлялась всю ночь, тварь! — замахнулась пакетом, но я сумела в последний момент увернуться от удара.
— Я тебя спрашиваю! — не своим голосом кричала хозяйка квартиры. — Отвечааай!
Мне стало так противно и тошно находиться в этом балагане, что я со всех ног бросилась в комнату, схватила так и не разобранную сумку, покидала туда остатки вещей и пошла на выход.
Вика победоносно кричала, чтобы я проваливала, туда мне, мол, и дорога. Марина вопила вслед, чтоб я не смела возвращаться, а уплаченные деньги за месяц вперед будут возмещением морального вреда и платой за молчание перед родителями. Какой именно моральный вред я ей причинила и о чем именно она не рассказала моим родителям, остаётся загадкой. Тут уж, скорее, они с Викой задолжали мне по первое число, чем наоборот! Я не стала связываться с этими не совсем здоровыми, как выяснилось, женщинами на голову. Вместо этого я с трудом волочила тяжеленную сумку и от злости не чувствовала её веса, только объем мешал идти нормально.
Только спустившись на улицу, да сев на скамейку во дворе, чтоб отдышаться, поняла, как сильно дрожу. Ясность от произошедшего в квартире накрыла, словно снежный ком, сминая почву под ногами, из глаз одна за другой полились горькие слёзы. Слёзы горечи и разочарования, потери дружбы и страха за дорогого человека. Но также это были слёзы невосполнимой утраты той славной, чистой и доброй девушки, коей Вика была до приезда в столицу.
К сожалению, помешать или изменить я ничего не могла, ведь свои мозги на место чужих не вставить, как ни пытайся. А после того, как меня ближе к ночи выгнали на улицу, общаться с Викой не хотелось совершенно.
Куда идти теперь ума не приложу, в городе знакомых раз, два и обчелся. Радует, что у меня в заначке есть немного денег и их хватит на хостел, а после решу, как быть дальше.
Ночка в хостеле выдалась не из лучших. Я уже несколько раз пожалела, что не позвонила Соне и не попросилась переночевать у неё. Однако, было уже поздно.
Практически всю ночь я пролежала с открытыми глазами, уставившись в потолок, слушая топот, хохот и хлопанье дверьми. Разочарование с лихвой захватило моё сердце, но как ни странно, слёз больше не было. Вика не звонила.
Я знала, что подруга, если после выходки её можно еще так назвать, скоро остынет и начнёт извиняться, каяться и просить прощения. Только мне будет не до её искупления вины. Одно дело, когда ты просто обидел человека или задел чем-то, совершенно другое, когда ты выгнал женщину на ночь глядя на улицу в большом и малознакомом городе. Подобного, как ни крути, простить не смогу.
Утром разбитая после бессонной ночи, не выспавшаяся, с чемоданом в руках, я поехала на работу. Возвращаться в ужасный хостел, где пыталась поспать, уж точно не стану.
На работе жизнь продолжалась как ни в чем ни бывало: посетители, вопросы, заказы, уборка. Всё, как и было раньше. За исключением внимательного взгляда Сони, от которой не скрыть моего появления с вещами.