— Я Колтон Эссекс и, к вашему сведению, являюсь адвокатом.
— Так, так, так… — обрадовался Селлерс. — Кажется, я напал на золотую жилу… Да, между прочим, мистер Эссекс, каким образом вы добрались до аэропорта?
— Вас это не касается.
— Очень даже касается, — заявил Селлерс. Он повернулся к Филлис и спросил: — А как вы добрались до аэропорта?
— На своей машине.
— Прекрасно! — воскликнул Селлерс. — Мы сейчас пойдем и посмотрим на вашу машину.
— Посмотрим на мою машину! — возмутилась Филлис. — На что это вы намекаете? Это моя машина. Вы хотите сказать, что я ее угнала?
Вокруг стали собираться любопытные, что вовсе не входило в мои планы.
— Хорошо, сержант, — сказал я, — если вы так хотите, мы пойдем и посмотрим на ее машину.
— И, черт возьми, убедимся, что она ей принадлежит, — гнул свое неутомимый сержант.
— Вы не хотите проверить мои документы? — спросила Филлис, протягивая сержанту бумаги.
— Как не хотеть, хочу, — с довольным видом ответил Селлерс, забирая их. — Чего же мы стоим? Пошли!.. Вы тоже, Эссекс. Идемте с нами!
Мы вышли из здания аэровокзала и направились к автостоянке. Кучка любопытных последовала за нами, но мало-помалу она стала редеть, и к месту парковки дошли только двое, самые настырные, которые тихонько переговаривались, бросая на нас любопытные взгляды. Несомненно, они были уверены, что полиция схватила трех важных преступников.
Селлерс был очень-очень доволен собой и, повернувшись, принялся меня вразумлять:
— В следующий раз, Шустрик, когда, отправишься с секретной миссией, не пользуйся кредитными карточками агентства «Кул и Лэм».
— Послушайте, — не стерпела Филлис, — вы бы или закурили свою сигару или выбросили ее наконец.
— Если он закурит, — встрял я, — ты, милая, задохнешься от вони.
— Тогда пусть выкинет, — поморщилась Филлис.
Селлерс пребывал в столь благодушном настроении,
что вынул изо рта обмусоленную сигару и, ухмыльнувшись, отбросил ее в сторону.
— Желание женщины — закон.
Отыскать машину Филлис и проверить регистрационные знаки не составило большого труда. После чего сержант осмотрел машину и обнаружил выбоину на правом переднем крыле.
— Откуда она взялась?
— Понятия не имею, — удивилась Филлис. — Должно быть, столкнулась с кем-то при парковке.
Селлерс вынул из кармана увеличительное стекло и обследовал едва заметный дефект крыла.
— Чем это вы занимаетесь? — не выдержала Филлис.
— Куда вы собрались отправиться крутить любовь? — спросил он вместо ответа.
— А какое это имеет значение?
— Может иметь большое значение, — задумчиво проговорил полицейский, — но я даю вам шанс договориться по-хорошему. Если вы собрались к себе на квартиру, я могу последовать с вами и там провести допрос. Но если вы предпочитаете официальную обстановку, для этого найдется и другое место.
— Едем ко мне, — заявила Филлис.
— В таком случае, Эссекс, — широко улыбнулся сержант, — я не смею больше вас задерживать. Ведь вы хотели встретить своего друга, разве не так?
— Поздно, — вздохнул Эссекс. — Мой друг уехал. Я поеду с вами.
— Я вас не приглашал, — недовольно произнес Селлерс.
— Я приглашаю, — пришла на помощь Филлис. — И если вы так или иначе собираетесь задавать мне вопросы, я хочу, чтобы при этом присутствовал мой адвокат.
— Он ваш адвокат? — удивился страж порядка.
— С этих пор — да, — вызывающе сказала молодая женщина.
— Пусть так и будет, — усмехнулся сержант.
На всем пути следования до «Паркридж Апартментс» в салоне царило молчание. Филлис вела машину очень умело, строго выдерживая предельно допустимую скорость и скрупулезно соблюдая правила движения.
Фрэнк Селлерс сидел, погрузившись в глубокие размышления.
Филлис подвезла нас к дому, и все мы на лифте поднялись к ее квартире. Селлерс спросил:
— Ваши водительские права выписаны на Филлис Даусон, а вы зоветесь Филлис Элдон. Почему так?
— Даусон, — объяснила она, — моя официальная фамилия, а Элдон — псевдоним.
— Чем же вы занимаетесь?
— Я изучаю искусство.
— Можете показать картины?
Она молча открыла шкаф и вынула из него два холста. Похоже, краску на них наносили наобум из водяного пистолета.