Погоня длилась недолго: каким бы ни был быстрым мальчишка, он, конечно же, уступал Саске по многим параметрам, в том числе и в скорости, поэтому спустя всего лишь несколько минут он был безжалостно повален на землю и придавлен тяжёлым телом отступника.
- Говори, малец, откуда у тебя эти глаза? - невероятная угроза в голосе заставила Кейтаро испугаться ещё больше, а хрупкое тело задрожать в конвульсиях крупной дрожи. Он всхлипнул, из глаз непрошеными потоками полились слёзы, а его голосовые связки словно порвались, принося ему невыносимую боль в горле.
- Говори: чьи это глаза и кто тебе их пересадил, щенок? - Ярость с каждой секундой брала верх над разумом, и Саске приставил кунай к нежной коже шеи ребёнка, насильно выбивая из того признание, но... Точный и сильный удар в правый бок высвободил Кейтаро из захвата, предоставляя тому возможность спастись.
- Беги, Кейто! - остервенело проорал Хатаке, придавливая тело Учихи всем своим весом.
На сей раз тот, не задумываясь, бросился бежать, попутно роняя огромные капли слёз на сухую пожелтевшую траву.
В скулу Какаши незамедлительно последовал сильнейший удар, отчего он перекатился на землю, вновь освобождая «последнего» из клана Учиха.
- Ему не пересаживали глаза, Саске, - тяжело дыша, проговорил Хатаке. - Он твой...
Но конца фразы Саске уже не услышал: острая игла с каким-то холодящим содержимым вонзилась в его сонную артерию, и он моментально отключился, мешком рухнув на землю. Позади стояла спутница Учихи с ненужным уже шприцем в дрожащей руке.
- Спасибо, Какаши-сан, что отвлекли его. Я уж думала, что провалю эту миссию, - произнесла куноичи, проворно связывая руки отступника за спиной и надевая браслеты, поглощающие чакру. - Меня зовут Акаде Ренна, тайный агент Конохи. Приятно познакомиться...
Глава 4 "Казнь"
Учиха с трудом смог разлепить глаза: веки были настолько тяжелы, что казалось, будто бы в них залили тонну свинца, поэтому поднять их было чем-то сродни подвигу. Шумно вздохнув и болезненно прищурившись, он осмотрелся, вернее попытался это сделать, потому как тело бесстыдно не слушалось его приказов. Свет был слишком приглушён, но, несмотря на это, Саске всё же смог разглядеть, что находился в подвальном помещении, тошнотворно отдающем сыростью и плесенью. Он сидел на стуле, связанный по рукам и ногам, что лишало его всякой возможности хоть как-то двигаться, широкие плечи также были перетянуты толстыми верёвками, из-за которых каждый вздох отдавался болью в груди, а на запястьях виднелись браслеты, поглощающие чакру. И это было плохо. Очень. Ведь без чакры выбраться из подобной ситуации практически не представлялось возможным.
Мысленно чертыхнувшись, Учиха всей душой пожелал Какаши, завлёкшего его в эту засаду, сдохнуть самой мучительной смертью, а спустя мгновение уже нещадно ругал себя, что на какую-то долю секунды потерял бдительность из-за того странного ребёнка и так глупо попался в ловушку.
Ну как? Как он, шиноби с колоссальным опытом, мог угодить в подобную передрягу? Ответ отчаянно не находился.
Повернув голову чуть вбок, Саске увидел Ренну, неподвижно сидящую на таком же стуле, что и он, и прислонившуюся виском к холодной каменной стене. Её глаза были закрыты, а грудь мерно то вздымалась, то опускалась, говоря о том, что она всё ещё находилась в состоянии глубокого сна. Его сердце на долю секунды сжалось, а затем застучало с удвоенной силой о покалеченные кости грудины. Её-то он как раз меньше всего хотел подвергать опасности, потому что... любил. Любил, насколько это было вообще возможно его прогнившей местью душой.
Встретив её всего лишь полгода назад, Саске и сам не ожидал подобного поведения, но с первой же секунды их знакомства его непреодолимо тянуло к ней. Эта чертовка, полностью лишившая его возможности контролировать свои эмоции, в прямом смысле слова сводила с ума, заставляя теряться в собственных желаниях обладать её телом и душой. Учиха не особо мог вспомнить, говорил ли он ей, что любил, скорее всего нет, но где-то внутри своего сознания понимал это с пугающей ясностью. Он любил её. Любил так, что с недавнего времени стал безгранично доверять; она стала чуть ли не единственным человеком в этом ненавистном ему мире, который своей преданностью и любовью заслужил его стопроцентное расположение, и именно поэтому так не хотелось, чтобы из-за него пострадала и она.
Ренна слегка шевельнулась и, мимолётно дотронувшись холодными пальцами до разгорячённого лба, приоткрыла глаза, тут же встречаясь с чернотой взгляда возлюбленного.