- Неужели люди так спокойно относятся к моему... сыну? Я слышал, что творилось в Листе. Они и вправду раскопали могилы моих родителей? - он всё ещё не мог поверить в услышанное, он всё ещё не мог принять того факта, что тот чудовищный поступок по отношению к своей бывшей сокоманднице мог подарить ему... сына?
Поверить Какаши означало бы довериться, но теперь слишком уж трудно было внимать чужим словам.
- Да, это правда, - поспешил ответить Копирующий. - И Кейто не живёт в Конохе. Если честно, про него вообще мало кто знает. Нам пришлось скрыть факт беременности Сакуры. В будущем, конечно, я надеюсь, что гнев толпы поубавится и клан Учиха восстановится, но пока мальчику угрожает большая опасность. Из-за тебя.
Саске опустил голову и помолчал несколько мгновений, переваривая полученную информацию.
У него что, действительно всё это время был сын?
На горле тут же сомкнулись безжалостные лапы спазма, а непрошеные скудные слёзы намочили и без того мокрые от крови бинты на пустых глазницах. Боже, неимоверно хотелось отбросить эти слова как совершенно что-то ненужное; хотелось не ощущать этого бешеного счастья внутри себя от одной только мысли о том мальчике, который и вправду был похож на него как две капли воды! Как же хотелось...
Но не поверить в это было ещё труднее, чем просто принять то обстоятельство, что у него теперь имелся наследник.
- Я хотел бы увидеть его, - хрипло проговорил Учиха. - Сказать, что мне очень жаль. Сказать, что любил бы его, будь всё иначе.
Грустный тяжёлый вздох со стороны Какаши не заставил себя долго ждать. Его бывший ученик, так неимоверно запутавшийся в этой сложной по всем понятиям жизни, теперь начинал осознавать: стоило ли жить всё это время одной только местью? Нет. А ради чего тогда стоило жить? Ради собственного сына.
- Ты ведь и сам понимаешь, что это невозможно. - Учиха слегка кивнул, стараясь унять слёзы то ли счастья, то ли разочарования от понимания своих непоправимых ошибок. - Мне пора, Саске.
Хатаке ещё раз пристального посмотрел на бывшего ученика, выглядевшего в данную секунду как никогда потерянным, и направился к выходу, однако же спустя мгновение резко остановился.
- Мне жаль, что так получилось. Жаль, что я не смог наставить тебя на правильный путь. Я виноват не меньше, - совершенно неожиданно проговорил он, заставляя Саске поднять на него незрячий взгляд.
Рука Учихи с силой сжала простыню, а губы исказила кривоватая усмешка, от которой стало ещё невыносимее. Ни на секунду Хатаке не мог больше оставаться в этом месте. Отчаянно захотелось напиться и больше не помнить. Ничего не помнить!
- Постойте, Какаши-сенсей, - произнёс нукенин настолько внезапно, что тот даже вздрогнул.
Он что, назвал его сенсеем? Саске правда назвал его сенсеем?
- Не могли бы вы передать Наруто... Я благодарен ему за то, что он считал меня другом. Я его всегда уважал. - Губы Копирующего ниндзя тронула печальная улыбка: Узумаки многое бы отдал, чтобы услышать подобные слова от Учихи. - А ещё передайте Ренне... Акаде Ренна - знаете такую? - как-то непривычно жалобно уточнил Саске.
- Знаю, - вместо голоса хрип.
- Передайте ей: мне тоже очень жаль, что мы не встретились с ней раньше. А ещё, - он сглотнул, - передайте Сакуре... Спасибо за сына...
Хвалёная маска вечного равнодушия на лице Учихи треснула, заставляя его черты меняться под воздействием различных эмоций: горечь, страх, сожаление. Казалось, только сейчас он осознал, что вскоре умрёт, и Какаши отчаянно хотелось помочь этому непутёвому, запутавшемуся в коварных сетях жизни ученику, но было уже поздно. Слишком.
- Узумаки сейчас на миссии, иначе бы он попытался спасти тебя, но когда он вернётся, я обязательно передам ему твои слова. Ренне тоже скажу. Насчёт Сакуры не уверен, но попробую. - Сколько воли потребовалось, чтобы сказать это всё твёрдым, не дрогнувшим голосом, одному Богу известно.
Саске неуверенно кивнул в ответ и лёг обратно на подушку, всем своим видом показывая, что разговор на этом окончен.
***
Казнь проходила за пределами Конохи. На большой тренировочной площадке, казалось, собралась вся деревня: все жители самолично хотели убедиться в том, что убийца их родных понесёт заслуженное наказание. Цунаде была против публичной казни, но общество взбунтовалось, и ей пришлось подчиниться.
Сакура отстранённо стояла в глубине толпы и пристально смотрела на деревянные балки эшафота. Харуно не понимала, зачем пришла сюда, ведь она абсолютно точно не хотела видеть его смерть. И дело было совершенно не в том, что она простила его. Нет, навряд ли она смогла бы когда-нибудь простить Саске, просто... Просто ей было всё равно, безразлично, что с ним будет. Для неё Учиха Саске умер уже давно, ещё девять лет назад, в тот самый миг, когда не остановился, глуша её мольбы своими сладострастными стонами, поэтому... Одним шиноби больше, одним меньше - какая, к чёрту, разница? Но отчего-то ноги сами привели её на место казни. Хм, зачем?