Затем в воспалённом сознании девушки всплыло лицо Наруто. Как он отчаянно орал на Цунаде, что никогда и ни при каких обстоятельствах не позволит казнить Саске, защитит его любой ценой, невзирая ни на что, но... Договор между странами Альянса о незамедлительной казни нукенина в случае его поимки к тому моменту уже был подписан всеми пяти каге, и с этим мало что можно было сделать. Вспомнилось и то, как Цунаде со всей силы врезала Узумаки по лицу, только чудом не сломав ему челюсть и не свернув шею. Ведь она знала. Знала, что Саске сделал с ней! Она единственная знала об этом и потому собственноручно хотела прикончить Учиху за столь чудовищный поступок. А Наруто о многом не ведал. Он не понимал, почему Сакура молчала, почему смотрела на всех затравленным взглядом, почему невольно вздрагивала от резкого движения или звука и почему, в конце концов, старалась избегать со всеми встреч...
К горлу подступила утренняя тошнота, ставшая за это время уже привычным явлением. Машинально положив руки на заметно округлившийся живот, куноичи задумчиво провела по нему ладонями и нахмурилась от новой порции болезненных воспоминаний.
Поначалу, когда она только-только узнала, что беременна от своего же насильника, Сакура ненавидела этого маленького человечка, растущего у неё в утробе, всеми фибрами своей души. Ненавидела каждой клеточкой покалеченного тела, ежеминутно, ежесекундно отторгая его от себя и желая ему незамедлительной смерти. Днями напролёт она умоляла Пятую избавить её от ребёнка, избавить от этого демона, пожирающего изнутри израненную плоть, но Хокаге каждый раз отвечала на эти просьбы категорическим отказом, и, конечно же, небезосновательно. Вскоре и сама Харуно догадалась, в чём здесь было дело: Коноха не могла отказаться от шарингана, которым, безусловно, обладал бы кровный ребёнок Учихи Саске. Деревня нуждалась в этом додзюцу, как никогда прежде, и в конечном итоге она смирилась. Смирилась с тем, что её интересы в данных обстоятельствах совершенно не учитывались. Покорилась этому злому року, что безжалостно навис над ней, и подчинилась.
Единственным условием с её стороны, выдвинутым своей наставнице, было разве что сокрытие того факта, кто, собственно, являлся матерью вновь родившегося носителя шарингана. И через две недели после того, как Сакура узнала о своей беременности, она покинула Лист, объясняя причину отъезда необходимостью передачи медицинского опыта одной маленькой, но дружественной стране. Так и оказалась сейчас здесь: в небольшом деревянном двухэтажном домике, стоящем на опушке леса, вместе с сиделкой преклонных лет на случай, если начнутся преждевременные роды.
Всё так же поглаживая свой живот, Харуно неторопливо перевела на него зелёные глаза и невольно улыбнулась. Странно, но она уже давно не ощущала к малышу ненависти. Из разряда наследника монстроподобного Учихи он постепенно превратился в ребёнка Харуно Сакуры, неизбежно вызывая в ней тёплые материнские чувства. Ей отчего-то становилось тепло на душе, когда она представляла, как держит его на своих руках, как учит говорить и ходить, как целует перед сном и успокаивает, если вдруг ему приснятся кошмары. Теперь Сакура была более чем уверена, что от Саске её сокровище унаследует лишь шаринган, всё остальное даст ему она - его мать, и поэтому ни при каких обстоятельствах она не посмела бы отказаться от своей плоти и крови.
Ощутив едва заметный толчок внутри себя, куноичи улыбнулась. Ребёнок с каждым днём толкался всё чаще и чаще, предрекая скорейшее появление на свет и заставляя Сакуру трепетать от предвкушения столь долгожданной встречи.
- Я думаю, нам пора поесть, - тихо проговорила она, обращаясь к животу и получая в ответ незамедлительный толчок в знак полного согласия, что заставило её губы ещё больше растянуться в искренней улыбке.
Неуклюже встав с кровати, куноичи накинула на себя шёлковый халатик нежно-сиреневого цвета и поспешила выйти в коридор. Осторожно спустившись по лестнице, Сакура целенаправленно двинулась в сторону кухни, придерживая ноющую поясницу ладонью. Ведь что ни говори, а беременность оказалась весьма утомительным делом.
- Сакура-тян, вам что-нибудь приготовить? - негромкий старческий голос позади неё привлёк внимание. Она обернулась и, заправив длинную розовую прядь за ухо, приветливо улыбнулась старушке.
- Нет-нет, спасибо, бабушка Кито, я сама. А вы идите и ложитесь спать, ещё слишком рано.
Старушка по-доброму улыбнулась в ответ, помотав седой головой.