- Какаши-сан, кажется, сегодня обещал нас навестить, так что всё равно придётся идти готовить. - Проворно обойдя Сакуру, бабушка Кито пристроилась возле плиты.
- Значит, сегодня у нас будут гости, хм, - взяв со стола яблоко, куноичи надкусила его, с некоторым волнением предвкушая появление сенсея, но внезапная тянущая боль внизу живота отвлекла её от подобных мыслей.
Она недоумённо отложила яблоко обратно на стол и прислонилась к дверному косяку, поначалу толком и не осознавая, что с ней сейчас творилось. Только вот сердце забилось в неимоверном ритме, а дыхание участилось так, что...
«Ками-сама, неужели?!»
- А вот и я, - запыхавшийся мужской голос со стороны прихожей оповестил всех о приходе наставника. - Я принёс фрукты и...
Хатаке осёкся, увидев испуганное выражение лица бывшей ученицы, и неосознанно вздрогнул, понимая, что такой долгожданный момент наконец-таки настал.
- Какаши-сенсей, - жалобно промямлила Сакура с нескрываемыми нотками паники в голосе. - Кажется, я...
- Кито-сама, началось, - обеспокоенно произнёс ниндзя, подхватывая Харуно на руки и незамедлительно унося её в спальню.
***
Вот уже пять часов кряду Хатаке Какаши, многое повидавший за свою долгую - по меркам шиноби - жизнь, вздрагивал от каждого вскрика и стона Сакуры, доносящихся из её спальни. На его лице уже давно выступила холодная испарина, что сделала его маску насквозь мокрой, а нога, нервно отбивающая нескладный ритм о деревянный пол, изнывала от боли переутомлённых мышц.
Он ждал. С нетерпением ждал появления на свет нового и такого важного человека, поэтому, когда напряжённую тишину пространства пронзил громкий требовательный плач ребёнка, Хатаке сразу же метнулся наверх.
Добежав до двери и тихонько постучав в неё костяшкой пальца, он дождался разрешения войти и немедля проник в комнату.
- Мальчик, - устало улыбаясь, проговорила старушка, омывая руки в тазу с водой, на что Какаши усмехнулся, а затем перевёл взгляд на Харуно.
Слегка подрагивающая Сакура сидела на кровати, держа в руках небольшой свёрток из смятых простыней. То и дело на всеобщее обозрение показывалась миниатюрная ручка с тонкими пальчиками, которые она стремилась поймать губами, каждый раз искренне удивляясь, когда её попытка оказывалась тщетной.
- Я не буду скрывать, что он мой ребёнок, Какаши-сенсей, - не отрываясь от своего чада, проговорила куноичи. - Я вернусь в Коноху вместе с ним и буду растить его сама.
Копирующий ниндзя сглотнул подступивший к горлу ком, стараясь не выдавать своего волнения от подобного заявления. Только что сказанные Сакурой слова неимоверно усложняли и без того трудную задачу.
- Исключено, - тихо ответил он, тут же заслуживая озадаченный взгляд новоиспечённой матери.
- О чём это вы? - девичьи брови мгновенно нахмурились.
- Твой сын не сможет остаться в Листе, Сакура, ты слишком долго отсутствовала в деревне и многого не знаешь.
Харуно нетерпеливо мотнула головой.
- Ну так расскажите. Почему мой сын не может жить в Конохе?
Какаши тяжело вздохнул и присел на самый краешек кровати в стремлении оттянуть мучительный момент разъяснений.
- Понимаешь ли, - он сжал руки в кулаки, стараясь скрыть мелкую дрожь своих пальцев, - когда ты уехала, Лист только-только пришёл в себя после нападения Саске. Осознание того, что натворил Учиха, ввергло толпу в неистовство, и сейчас я могу сказать лишь одно: жители деревни радикально настроены против клана Учиха. Очень радикально. Это безумие уже давно перешло все рамки, Сакура, разъярённая толпа даже не погнушалась осквернить могилы всех членов этого клана, а останки Микото и Фугаку Учих... - Копирующий запнулся на мгновение. - Они плевали на них, а затем сожгли, устроив из этого развлекательное представление. Сожгли, понимаешь? Люди превращаются в зверей от одного только упоминания о Саске, и мне... - он устремил на неё встревоженный взгляд, - мне даже страшно подумать, что они сделают с мальчиком, если узнают, кто он на самом деле. Жители Конохи слепы в своей ненависти, они незамедлительно расправятся с ним, как только у того пробудится шаринган, а заодно и с тобой, не особо вдаваясь в подробности. И мне действительно страшно, Сакура. И за тебя, и за твоего сына. - Голос наставника постепенно снизился до полушёпота, и последние слова были сказаны практически бесшумно. Он сразу же попытался найти в распахнутых глазах ученицы хоть что-то, напоминающее осознание всей плачевности ситуации, но, к сожалению, нашёл в них лишь сомнение в его здравомыслии. - Поэтому твоя просьба не может быть исполнена.