Наверное, в моём взгляде недоумения по сему поводу оказалось больше, чем сочувствия, так как Кира тут же и призналась - хоть ей и нравился способ, которым брат познавал мир и людей, но ей это дело не поддаётся:
- Никогда не понимала, что надо, чтобы изъять из реальности кусочек, вставить его в рамочку и в итоге получить этакое окошко... А брат умел, получалось у него, действительно получалось.
Редко когда правила хорошего тона совпадают с истинными устремлениями души - но чаще всего мне в этом везёт, и вовсе не из-за патологической вежливости. Повезло и теперь - старательно сдерживая улыбку предвкушения, я попросила разрешения посмотреть фотоальбом.
Кира глянула на Дениса, потом - на меня:
- Ага, так и вы у нас любительница прийти в гости и разглядывать семейные фото, проливая бальзам на хозяйские души?
Как обычно в таких случаях, я попыталась заслониться своим беспроигрышно-стандартным:
- О, это - профессиональное.
В ответ мне достался такой взгляд зелёных глаз, что и ёжик бы понял - моё вранье просечено ещё на первой ноте. Но Кира промолчала. Только улыбнулась уголками губ и кивнула слегка.
Часы откашлялись, всхрапнули и начали бить полночь. А потому я отвлеклась и не успела в очередной раз устыдиться так, как полагалось - то есть до жаркого румянца на щеках и ледяного сквознячка под сердцем.
Город жрёт своих детей, куда там Кроносу. Вик Тимашевский, однокурсник мой, мог бы многое порассказать о том, что остаётся от этой тризны в коллекторах и в мусорных контейнерах, под колёсами автомобилей и поездов, на ножах выпущенных на волю психов. Но Вик уже больше никому и ничего не расскажет.
Ещё на втором курсе он попал в команду "Криминальной сводки"... некоторым нашим парням хватило всё-таки ума не завидовать этому. Девять лет Тимашевский рассказывал с экрана о человеческих бедах, об ещё большем помалкивал. Жена от него ушла, когда он начал запивать, причём запивать в наихудшем варианте - в один стакан и до потери сознания. На контакт Вик не шёл, больным себя не считал.
А потом... потом город сожрал и его: незадолго до прошлого Нового года Тимашевский вдруг исчез из дома. Нашли его не сразу, но нашли: он снял однушку в Капотне и там на кухне повесился.
Я слышала от знакомых и коллег Вити, что родители его незадолго до того умерли друг за другом, но не знала, что у него есть сестра. На похороны я не попала - рухнула тогда с воспалением лёгких в больницу и потому только сейчас познакомилась с Кирой Тимашевской.
До сих пор не могу определиться, какие из фотографий Вика глянулись мне больше - сделанные ещё "Зенитом" или уже цифровиком-зеркалкой, дорогущим, как недельный тур по Европе. Любимый жанр - городской пейзаж, любимый персонаж - хомо урбикус во всех его ипостасях, любимый вид съёмки - чёрно-белая...
Впечатлил кадр через ярко освещённую солнечными лучами сетку лифтовой шахты - тонкий Кирин силуэт в волшебном ореоле тайны на той самой спиральной лестнице. "Stairway to Heaven"... хоть сейчас на выставку.
- Мы с ним учились вместе, - решила признаться я, посмотрев на семейное фото, одно из последних, видимо. Обветшавшие лица родителей, на пороге бальзаковского возраста сестра, помутневший, с нездоровым взглядом брат.
- Знаю, - почему-то полушёпотом ответила Кира, и сняла с полки толстый альбом в потёртой картонной обложке. Пахнуло незабытым прошлым, когда он сам раскрылся в её руках на предпоследней странице. Да, я ожидала это увидеть - такая же карточка хранилась и у меня: вся наша группа в электричке катится на фазенду к одному из ребят отмечать сдачу госэкзамена. Отчего на старых фото у людей такие светлые лица, а?
Но вопрос остался риторическим: Кира откашлялась, произнесла тихонько моё имя, откашлялась снова, а Денис мягко отнял у неё альбом и беззвучно вернул на место. Любопытно - и вроде как прелюдия.
- Диночка, - начала опять Кира, - Денис говорил, что у вас нынче день рождения. Вы знали Витю, и ваше необычное имя я впервые услышала когда ещё... от него. Не откажитесь, примите в подарок и на память о нём его цифровик? "Зенит", к сожалению, уже Денис успешно пристроил... то есть, спасибо ему...
От своей оговорки Кира смешалась и выжидающе замолчала. Ни слова не проронил и Денис. Стоял, заложив руки за спину, разглядывал нас с высоты роста и медленно покачивался с мысков на пятки. В который уже раз за эти сутки угол с притаившимся за ним пыльным мешком подкрался ко мне незаметно. Ягодки, стало быть, принёс - ведь даже младенцам известно, что подарок красен отдарком... чего же ждут от меня?