Дыхание Алекса участилось, в районе солнечного сплетения поселилось зудящее ощущение непонятной тревоги. Стрелка старинных механических часов с угрожающим щелканьем продолжала свой размеренный бег.
— Учитель, но ведь вальтары — это всего лишь сказки. Почему мы их проходим?
— Потому что для кого-то люди — это тоже сказки.
“Вальтаары существуют!” — хотел он крикнуть им, но не мог. Боялся.
“Никогда не говори о том, что ты вальтаар”, — говорила Айлин своему сыну, и он видел крайне серьёзное выражение её лица, чувствовал непонятную пока что фантомную боль. — “Ты можешь признаться лишь тем, кому полностью будешь доверять. И всё равно это не убережёт тебя от предательства”.
Теоретическое предательство пугало. Алекс до сих пор не мог признаться Найтрейнам, кем он является по происхождению. Чья кровь течёт по его венам. Больше возможного предательства ужасала мысль о том, какой опасности он их подвергнет.
Феникс раскрыл сияющие крылья, закрывая состоящую из двоих взрослых и троих детей семью. Концы перьев были обуглены. Пришелец торжествующе вскинул плазмомёт, но тут же был сбит с ног большим Хакрисом. Найтрейн-младший слегка наклонил голову, изучая свой рисунок. Хакрис был чем-то похож на тигра, но имел более поджарое телосложение.
— Каждый вальтаар имел особый дар, позволявший им управлять всеми живыми существами, исцелять, искать, видеть прошлое и будущее.
Араенна, основа всего живого, представляющая собой невероятной красоты сплетение энергетических Узоров, вздрогнула, заставив Алекса заволноваться еще больше. Каждый особый дар вальтаара имел в своей основе способность работать с этими Узорами, чувствовать свою связь с ними, ощущать мир через них.
Беспокойство усилилось. Фиолетовая ручка выскользнула из похолодевших пальцев, упала на пол и с пластиковым дребезжанием докатилась до форменного ботинка учителя, решившего пройтись по классу. Алекс поднял голову и столкнулся с тяжёлым учительским взглядом, от которого явно не укрылась изрисованная невероятными баталиями тетрадь. Первый лейтенант Джио удивленно приподнял бровь, но ничего не успел сказать - после короткого стука открылась дверь в класс, и на пороге возник дежурный.
— Алекса Найтрейна вызывают к директору.
Алекс испуганно посмотрел на учителя. Он ведь просто рисовал, не мешал никому, не отвлекал, к тому же тема рисунка была связана с темой урока. Неприятный страх помешал даже мыслить рационально, потому что учитель, даже обладай он талантом телепата, просто не успел бы доложить о случившемся директору. Да и не стал бы.
— Что ты уже успел натворить? — тихо спросил Джио у мальчика, на что тот лишь отчаянно замотал головой, не в силах припомнить какое-то конкретное недавнее нарушение. — Ладно, иди.
Алекс поднялся со своего места и пошёл к двери, чувствуя, как немеют от страха ноги. Вальтаары же не должны ничего бояться, почему тогда он так реагирует? У выхода Найтрейн неуверенно оглянулся, но увидев, как учитель ободряюще кивнул, глубоко вдохнул и вышел из класса. Коридор внезапно стал слишком холодным, пустым и длинным, ступени на лестнице выросли в высоту, заставив мальчика пару раз споткнуться.
“Я же обещал научиться не бояться”, — тоскливо подумал маленький вальтаар, пытаясь выискать на спинке безукоризненно чёрной рубашки дежурного хоть какое-то объяснение. - “Я ведь почти научился. Что сейчас творится со мной?”
Сердце гулко билось о грудную клетку, и Алексу казалось, что это слышит вся школа. Внутри образовался тяжёлый ком, от которого по телу пробегала пока еще мало заметная нервная дрожь. На подходе к кабинету директора среди тысячи запахов вальтаарское обоняние уловило родной и знакомый аромат. А за дверью - встревоженный голос. Внезапно Найтрейн понял, что то, что он ощущал не было страхом. Это было что-то другое. Ощущение чего-то нехорошего, тяжело нависшего над его привычным миром. И тяжесть его лишь усилилась, когда Алекс увидел обеспокоенную Мэган, сидевшую в кресле у директора. По вальтаарскому восприятию остро и больно ударила комбинация отчаяния, страха и жалости.