— В чем будет заключаться моя помощь?
— Она не будет помнить сам момент убийства после того, как очнется. Эти воспоминания — плата за переход в обратную сторону. Не самая худшая плата, я бы сказал, — Алекс, получив разрешение детективов, направился к телу, — но ощущение страха останется. Я не смогу погрузить и ее в сон, потому что это может быть опасно. Так что дальше все зависит от вас.
Найтрейн откинул полотно в сторону. Следы крови все равно могут напугать женщину, но от этого не избавиться. Мальчик опустился на колени рядом с телом, положил одну руку ей на лоб, вторую на грудь, там, где находится сердце. Возвращение души в тело проходит намного тяжелее и затратнее в плане энергии, чем исцеление. Оно же и более опасно для Целителя. Потому что в редких случаях за одной душой через Грань может проникнуть другая.
Алекс почувствовал, как на его шее сомкнулась железная хватка. Ощутил, как за его спиной напряглась и потянулась к оружию Миллиу, и, не открывая глаз и не разрывая контакта, поставил барьер между собой и остальными.
Нужно… просто… соединить… разорванный… узор… Араенны… Боль в шее стала нестерпимой, воздух не доходил в легкие. Алекс открыл глаза и посмотрел на женщину. Она сидела на земле, одной рукой сдавливая его шею. Цвет глаз был не голубым, а черным. И эта кривая усмешка на губах.
— За таких, как ты, обычно много дают.
Голос не женский.
Узор исправлен, он снова яркий и прочный. Достаточно прочный, чтобы без помех и затруднений убрать «нахлебника». Отправить за Грань.
Чёрные глаза посветелели, постепенно возвращаясь в исходный голубой цвет. Взгляд стал испуганным, а хватка на шее моментально исчезла
— Древние Боги, мальчик, прости меня.
Барьер исчез, и Алекс упал назад на руки подхватившей его Аллик. Таини подскочил к напуганной женщине.
— Ты в порядке, сынок? — на лбу Райнольда блестели капельки пота, а руки сжимали оружие.
— Да, — кивнул Найтрейн, затем, не обращая внимания на попытки Миллиу его осмотреть, встал, — с девочкой все будет нормально. Она проснется, когда станет легче ее матери. Что делать с мамой, думаю, вы сами знаете. Извините, мне пора идти.
Он поднял с земли рюкзак, закинул его на плечо и исчез, оставив после себя россыпь светлых искорок. Не самый лучший вариант развития событий, но ни на что другое его бы сейчас не хватило.
Его имя появится в полицейских отчетах, и это вряд ли обрадует его приемных родителей. Вряд ли они будут ругаться, просто… Алекс до сих пор не мог привыкнуть к тому, что чужие люди беспокоятся о нем. Он сам привязался к ним, он не хотел беспокоить их самих, но не ждал ответных реакций. Или не хотел.
А вот мысли детектива Миллиу не отпускал этот мальчик, так внезапно появившийся на месте преступления, а потом так же внезапно оттуда сбежавший. Не отпускала мысль о его способностях.
Особенно сейчас.
Неизвестно, чего она ждала, спустя несколько дней после тех событий, стоя на крыльце дома, где жил Алекс. Замерев на полпути к дверному звонку, девушка думала, что же она скажет. Зачем она пришла сюда? Но звонок все же был нажат. Дверь открыла Мэган Найтрейн.
— Добрый день, — женщина улыбнулась, — чем я могу вам помочь?
Не вы. Ваш сын.
— Детектив Миллиу, — Аллик показала значок.
Неправильное начало.
— Что-то случилось? — Мэган не на шутку переполошилась.
— Все нормально, это ко мне, — в тени коридора стоял Алекс. — Детектив Миллиу обещала показать мне работу полицейского участка.
— Ох, а предупредить об этом заранее было сложно?
— Прости, я забыл, — Найтрейн-младший виновато опустил голову.
— Эх ты, — Мэган погладила сына по голове, пригладив его непослушно торчавшие волосы. — Все же хочешь быть детективом?