Каракорумский путь, который справедливо называют самым высокогорным торговым путем в мире, соединяет Лех с далеким Китаем и оазисами Китайского Туркестана. Торговцы из Яркенда, Кашгара и Хотана, главных оазисов Юго-Западного и Восточного Туркестана, следуют по нему в Индию. Из Леха центральноазиатские караваны попадают в Кашмир через перевал Зоджи ла или через Зангар, Лахул, долину Кулу и провинции Манди; Хошиарпур и Амритсар — два больших торговых центра Пенджаба В течение последних десяти лет туркестанский торговый путь приобрел особо важное значение, и индийское правительство всячески содействует его развитию на территории Индии. В связи с закрытием русской границы и недавно начавшимися волнениями и гражданской войной в Западном Китае туркестанский торговый путь повернул на юг, к Индии. Он жив благодаря караванам, которые идут навстречу ледяным ветрам и частым снежным лавинам на горных перевалах.
Такое благоприятное положение делает Лех чрезвычайно интересным местом для проведения археологических и этнографических исследований. Два главных городских базара заполнены разноцветной толпой, среди которой выделяются опрятно одетые тюрки из Туркестана. Перед открытыми лавками громоздятся огромные тюки туркестанского войлока, или нимдаха, который привозят из Хотана, Гума и Яркенда. Он диктует высокие цены на индийских рынках. Некоторые сорта войлока украшены декоративным рисунком и по качеству намного превосходят такой же войлок из Монголии и Китая. В походной жизни войлок незаменим, т. к. им выстилают пол палаток, а караванщики используют его в качестве постели. Экспорт такого войлока из Туркестана в Индию за последнее время сильно увеличился, и это благоприятно отразилось на развитии древнейшего промысла.
С севера кочевники привозят мягкую тибетскую шерсть, из которой кашмирские умельцы изготавливают прекрасные пашминские шали.
Караваны из Туркестана прибывают обычно в июле и августе, а отправляются обратно в октябре и даже в ноябре, до того как снег закроет на зиму перевалы. Основные товары, привозимые в Лех и Кашмир, — туркестанский войлок, китайский и хотанский шелк, меха, шерсть, изделия из кожи, такие как туркестанские высокие сапоги и чаруги, так высоко ценимые ладакскими караванщиками. На продажу выставлено много лошадей. Яркендские караванщики обычно пригоняют огромные количества верховых лошадей, которых они гонят ненавьюченными через перевалы, зная, что выносливая и быстроногая туркестанская лошадь всегда найдет покупателя в Кашмире или на равнинах Индии, где не разводят собственных скакунов.
Возвращаясь домой, караваны везут европейские товары: манчестерское сукно, бредфордскую шерсть, английские и немецкие красители, различные предметы галантереи, индийские товары и специи, такие, как шафран, в большом количестве экспортируемый из Кашмира в Туркестан и Тибет.
Вся эта пестрая толпа приезжих движется, кричит, жестикулирует на улицах и базарах Леха. Сидя на веранде почтовой гостиницы, постоянно слышишь приятные позвякивания колокольчиков проходящих мимо караванов и песни ладакских жителей, везущих с полей траву. Время от времени неиссякаемый поток людей и животных неожиданно прерывается табунами лошадей, погоняемых пастухами. В закоулках базара и окрестностях ламаистских монастырей можно увидеть лам, одетых в красное, проделавших путь в сотни миль из центральных районов Тибета, торгуя священными реликвиями и талисманами. Забавно было видеть буддийские талисманы, или сунг ва, у тюркских караванщиков из Каргалыка, искренне верящих в их могущество. Среди уличной толпы выделяются балты в черно-синих тюрбанах, обычно выполняющие работу кули, или носильщиков, переносящих тяжелые грузы. Часто можно встретить странные фигуры жрецов — хранителей древнего ладакского учения, представителей коренной этнической расы, растворившейся в волнах внешней миграции.
Во время стоянки в Лехе мы познакомились с сыном ладакского аксакала из Лхасы, очень проницательным молодым человеком, прибывшим в город на лето. Он привез с собой плитку чая, тибетскую одежду-пуру, ламаистские сапоги, сшитые в Дрепунге, и другие культовые предметы. Ему принадлежало несколько тибетских ксилографии, среди которых особенно привлекало жизнеописание, или нам-тхар, Джецюна Миларепы, великого тибетского отшельника и поэта XI века.
Прогуливаясь по улицам Леха, чувствуешь пульс Великой Азии, скрыто бьющийся за внешним покровом современности.
Коренное население Ладака занимается в основном сельским хозяйством на фермах и в деревнях, разбросанных по долине Инда и широкой песчаной равнине в окрестностях Леха. Заниматься сельским хозяйством в этой гористой местности можно лишь в долинах рек и редко на высотах, превышающих 12000 футов над уровнем моря. Из-за нехватки пахотных земель, представленных главным образом речными наносами и террасами, местное население вынуждено заниматься сельским хозяйством только в нескольких речных долинах.