На этот раз Фэйр переменился в лице. Брови мальчика сдвинулись, улыбка сбежала с губ, бледная кожа пошла пятнами от нанесенной обиды. Он хотел было возразить, но сдержался. Устало пожал плечами и шагнул к двери, как вдруг женщина выросла у него на пути.
– Постой! Не спеши уходить! – взмолилась она и обернулась к старику. – Ты не прав, Борхольд. Если есть возможность спасти ее, нужно отправляться немедля!
– Лахта! – в негодовании воскликнул старик. – Не ты ли прошлой весной в том лесу потеряла мужа? А нынче в это гиблое место рвешься дочку вести?
– Твоего сына сгубили не пастыри. – Глаза женщины холодно сверкнули. – Тебе ведомо кто. Но давным-давно уж ни слуху ни духу про них. Видно, ушли они отсюда. А с пастырями Хальд был дружен и хорошо говорил о них. – Внезапно голос ее зазвучал мягче: – Правду ты молвишь, потеряла я мужа… Но дочке так просто уйти не позволю! А не захочешь идти – пойду сама! Целитель проведет.
– Заплутаете и непременно сгинете! – гневно бросил Борхольд.
– Не сгинут! – выступил вперед его младший сын. – Я их до пастырей проведу. Бывал там с братом не раз.
– Бральд! – в сердцах вскричал старик.
– А что, – потупился тот. – Не все ж Хальду было твой запрет преступать. А коли надежда на спасение есть, по мне, тут и думать нечего!
Глаза Борхольда метали молнии. Он глядел то на Лахту с Бральдом, то на Фэйра. В нем шла нешуточная борьба. Но потом взгляд его упал на любимую внучку, и лицо старика дрогнуло. Он вздохнул и обреченно проговорил:
– Что с вами делать. В лес, так в лес. Не пускать же одних.
– Ну вот и славно! – обрадовался мальчик. – А я сделаю так, чтобы девочка не угасла, пока мы будем добираться до места.
Он вытащил из-за пазухи диковинный амулет. Маленький дракон, раскинув могучие крылья, гордо летел вперед. Фэйр снял его и бережно надел девочке на шею.
– Амулет этот вырезан из клыка настоящего дракона! – пояснил целитель. – И сохраняет жизнь тяжелобольным. Покуда он на теле владельца, сердце того биться не перестанет. Говорят, сам Аргалий, предводитель Снежных драконов, некогда подарил пастырю выпавший клык, а тот вырезал волшебный амулет. – Фэйр улыбнулся Лахте. – С этим амулетом твоя дочь под надежной защитой.
– Благодарю! – порывисто ответила та.
Глаза старика потеплели, но он тут же принял привычный суровый вид.
– Ну, довольно болтать. В дорогу пора.
Все тотчас засуетились. Лахта взяла дочь на руки и бережно опустила ее в шерстяную перевязь. Старик подвесил к поясу охотничий нож, положил в дорожный мешок плетенку с водой и немного душистого хлеба. Бральд принялся из пучка бересты мастерить факел, но мальчик его осадил:
– Не трать время зря, найдется чем посветить.
Путники плотно закутались в теплые плащи, затушили светильники и один за другим нырнули в густеющий полумрак.
Замерзший день спешил уйти на покой. Медленно догоравшее солнце утопило в красном мареве линию горизонта. В надвигавшихся сумерках бескрайний Заповедный лес, чьи вековечные деревья возносились макушками до самых небес, казался опасным, зловещим и жутким. Словно и не лес это был вовсе, а свирепое полчище жестоких, непобедимых великанов.
Бральд помог Лахте с дочерью взобраться на коня. Серый в яблоках скакун дернулся и строптиво заржал, верно, почуяв, что путь предстоял непростой.
– Ну-ну, будет тебе, Хорд, – ласково прошептал Бральд, и жеребец послушно присмирел.
– Красивый у тебя конь, – заметил Фэйр, любовно похлопав того по мягкому боку.
– И умный, – гордо добавил Бральд. – Говоришь с ним и по глазам видишь: все понимает. Только что молчит.
– И вам будет уже языками молоть! – оборвал его Борхольд, перенимая поводья. – Не за грибами собрались. Пойдем тихо. Чем меньше народу нас увидит, тем лучше, не то потом не оберешься расспросов.
Сойдя со двора, путники спустились с пригорка и направились к деревянным воротам. Вышло лучше, чем загадывали, – им вообще никто на пути не встретился. А привратник мирно дремал у себя в сторожке, на их удачу позабыв запереть ворота на засов. Выпустив людей, они со скрипом захлопнулись. Несчастный привратник подскочил как ошпаренный, силясь уразуметь, что произошло. Смекнул и кинулся к воротам, досадливо бормоча себе под нос.
– Ветер шалит, вестимо. Ну и хорошо. Пробудил ото сна. Как же это я! Запереть запамятовал! Старый дурак!
Широкое поле густо поросло высокой косматой травой. Шагалось мягко, но нелегко, ноги вязли, как на болоте. Отовсюду, крадучись, точно вор в ночи, наползал рваный белесый туман. Окружая путников, туман застилал взор, понуждая двигаться еще медленнее и тяжелее.