Не успел прийти в себя, как словно порыв ветра взъерошил волосы, а лунный свет что-то заслонило. Вскинув голову, Левмир перестал дышать. Над ним возвышалась И, теперь укутанная в ту же накидку. Зеленые глаза вспыхнули зловещим красноватым светом, ярче звезд и луны. Волосы, всколыхнувшиеся от стремительного броска, невероятно медленно опадали на плечи.
— Ты что, следил? — прошипела И.
— Н-н-нет, — пискнул Левмир. — Ты же сама сказала, чтоб пришел!
— Я тебе в полночь прийти сказала!
— Ночь же ведь!
Девочка моргнула, тряхнула головой, будто осваиваясь с непривычной мыслью. Пламя в глазах потухло.
— Так ты что же — время определять не умеешь? — Голос стал спокойнее.
— Умею, — буркнул Левмир, поднимаясь на ноги. — Когда темно — значит, ночь, а светло — день.
И расхохоталась. От злости не осталось и следа. Тонкая ручка толкнула Левмира в плечо. Развернувшись, И пошла в сторону, противоположную деревне.
— Идем, — бросила через плечо.
Левмир зашагал следом, гадая, что будет дальше. И весело скакала впереди, что-то напевая. До слуха Левмира доносились обрывки деревенских считалок и песенок, а иногда — вовсе незнакомые слова.
Полянка осталась далеко позади, лес стал густым и незнакомым, когда Левмир решился задать вопрос:
— А куда мы идем?
— Отведу тебя в соседнюю деревню, — не оборачиваясь, ответила И. — Будешь там жить. Дня за два-три дойдем. Ты еды-то взял? Вам же есть надо. Эй, ты чего остановился?
Она с упреком смотрела на Левмира.
— Зачем в соседнюю деревню? — спросил мальчик. — Я не хочу!
— Что значит «не хочу»? — Девчонка нахмурилась и топнула ножкой. — Я так сказала! Слушайся меня!
Левмир шагнул назад, потом — еще раз. Глаза И раскрывались все шире и шире. Она будто поверить не могла, что ей осмеливаются перечить.
— Ты! — крикнула она. — Да я тебе… А ну стой! Сейчас как врежу по голове — будешь знать! Дрянной мальчишка!
Левмир пошел обратно. Когда девчонка принялась сыпать угрозами, ему стало легче отделаться от ее чар. Она ведь не подруга и не родная, она даже не взрослая, чтобы выслушивать такое. Спрятавшаяся было гордость всколыхнулась в груди.
И, ругаясь, шла следом. Потом стала забегать вперед, смотреть в глаза. Левмир молчал. На лице девчонки читалось безграничное удивление, смешанное со злостью. Она не могла понять, почему ее не слушаются. Левмир ее пожалел. Глупая девчонка, избалованная. Откуда же она взялась такая?
На полянке И решительно выскочила перед Левмиром, расставив руки в стороны.
— А ну стой! — крикнула. — Подожди, не уходи. Давай поговорим, хорошо? Ну вот, садись сюда, на бревно.
Левмир, подумав, подчинился. В конце концов, ему все еще было интересно, зачем И хотела увести его в чужую деревню. Девочка присела на небольшом расстоянии, зеленые глаза смотрели в лицо мальчику. Тихо журчал ручей, звенели комары. Левмир поежился — холодало.
— Ты что же, жить не хочешь? — голосом, все еще звенящим от обиды, спросила И.
— Хочу, — признался Левмир.
— А почему тогда не слушаешься?
Левмир отвернулся. Эта нелепая угроза ему совсем не понравилась. Как будто внезапно все волшебство рассеялось, и перед ним оказалась самая обычная девчонка, правда, непонятно, как и откуда появившаяся. Может, из соседней деревни и сбежала? Дурная какая-нибудь.
— Ты мне все усложнил, — вздохнула И. — Я же не могу постоянно сюда мотаться и ждать, чтоб ты все увидел и послушался.
— А я, может, не хочу тебя слушаться, — буркнул Левмир.
— Хочу, не хочу… Кто ты такой, чтобы выбирать? Вы должны слушаться нас.
— Кто мы? Кого — вас? — недоумевал Левмир.
— Ну, вы, люди.
Она говорила серьезно, и мальчик снова вспомнил слова Саната: «Она не человек, вот что тебе нужно знать. Люди для нее — забавные игрушки и только. Тебе может показаться, что она с тобой дружит, но это не так. Если повезет — поиграет и бросит. Не повезет — домой ты не вернешься».
— Мне про тебя Санат все рассказал, — заявил Левмир.
— Все рассказал? — Теперь девчонка, кажется, испугалась. — Он дурной, что ли, совсем? Что он рассказал?
— Что ты — фея.
После недолгого молчания девчонка расхохоталась так, что упала с бревна и скатилась почти до самого ручья. Левмир бросился к ней — как бы эта полоумная не утонула! Но И не собиралась тонуть. Вскочила, вытирая слезы, выступившие от смеха, отряхивала накидку. Вернулась на бревно.