Появился месье Дэсплен, и мы приступили к обсуждению наших дел.
Месье Дэсплен приятно меня удивил. Он вроде бы помолодел и вообще выглядел лучше, чем десять лет назад, когда мы виделись в последний раз.
Видимо, я тоже произвела на поверенного хорошее впечатление, хотя по натуре своей поверенный не был склонен к комплиментам, скорее суховат. А сейчас он весь так и светился от радости.
- Очень, очень рад, что вы приехали, дорогая мадам, - не уставал он твердить. - Я обещал вашему прадедушке лично проследить за тем, чтобы его наследство перешло к вам в полном порядке. Вы ведь знаете, с вашим прадедушкой, невзирая на большую разницу в возрасте, мы почти дружили, и, когда он лежал на смертном одре, я поклялся ему сделать все, от меня зависящее, чтобы дела ваши не пострадали. Вам ведь наверняка известно, уважаемая мадам Лишницки, ваш прадедушка ненавидел второго претендента на наследство некоего Армана Гийома по причине его... гм... происхождения. Сомневаюсь, что ему завещано хотя бы су!
Я никогда в жизни не слышала ни о каком Армане Гийоме, тем более о его сомнительном происхождении, но решила пока не отвлекаться. Не стала я упоминать и о... как бы это деликатнее выразиться? Об утешительнице прадедушки. Успеем еще об этом поговорить.
- Готова сделать все, что месье мне посоветует, - заверила я поверенного. - Мне придется сразу физически вступить во владение Монтийи? Дворец, надеюсь, заперт? А что с лошадьми?
- Что касается лошадей и конюшни - то никаких проблем. Ипподром, как мадам известно, находится в ведении компании, в которой мадам принадлежит пятьдесят один процент акций. И в правлении у нас свой человек. В настоящее время лошади не приносят больших доходов, но и убытков тоже не приносят, сами на себя зарабатывают. Доходы приносил конный завод. А вот насчет дворца... Арман Гийом делает все, чтобы там загнездиться, а я делаю все, чтобы ему воспрепятствовать в этом. Он ведь способен просто силой занять дворец, а потом его попробуй высели, когда поставит нас перед свершившимся фактом. Процесс может тянуться годами. Я излагаю кратко, надеюсь, мадам в курсе дела?
Разумеется, я была в курсе, хотя меня и несколько удивило упоминание о конном заводе. Почему адвокат упомянул о нем в прошедшем времени? Ведь сейчас он должен находиться в самом расцвете, насколько мне известно, а лошадьми я всегда интересовалась. И покойный двоюродный прадед, по делам которого приехала я сейчас в Париж, тоже всегда больше занимался лошадьми, чем, скажем, дворцом. Все средства вкладывал в конный завод, в конюшни, а уж на оставшиеся деньги возвел дворец.
Меж тем поверенный продолжал:
- И еще следует уделить внимание дому в Трувиле. Он нуждается только в небольшом ремонте, а так - в отличном состоянии. Для вступления в права наследования требуется ваша подпись, мадам, в ипотеке, и это требуется сделать в первую очередь. Сегодня же с нее и начнем. Документы же перешлем факсом.
Дом в Трувиле явился для меня неожиданностью. Выходит, получаемое наследство оказалось больше, чем я рассчитывала.
Беседуя со мной, месье Дэсплен одновременно просматривал привезенные мною документы, которые Роман положил на его письменный стол. Разыскав один из них, поверенный даже не удержался от довольного возгласа.
- О, вот он! Я весьма рассчитывал на него, хотя и сомневался, удастся ли мадам его отыскать. Боялся, документ давно потерян, после всех этих лет, войн, что пронеслись над планетой. Но теперь, считайте, мы получили в руки главное оружие и выдерем вашу собственность из рук этого авантюриста. Примите мои поздравления, мадам!
И опять я многое не поняла. О каких войнах говорил месье Дэсплен? Война Франции с Пруссией давно закончилась, потом во Франции образовалась Республика, но какое это имело отношение к моим имущественным вопросам?
Месье Дэсплен дал мне подписать тот самый важный ипотечный документ, после чего вызвал мамзель из приемной, и я окончательно уверилась, что она и в самом деле его секретарша. Ей он выдал совершенно непонятные для меня распоряжения.
- Жульетта, - распорядился он, - вот этот документ немедленно перешли по факсу, сделай копию для мадам графини, а вот это введи в компьютер, тоже сделай копию и отправь в суд. Соедини меня с судьей Марто. И, пожалуйста, осторожней обращайся с документом, как-никак ему больше ста лет!
Я сразу же перестала понимать смысл слов поверенного, и не только из-за сложности для меня всей этой процедуры, сколько потому, что вдруг на его столе увидела свежую газету "Ле Фигаро", а под титулом крупными цифрами была проставлена дата: 24 июля 1998 г.
Я не понимала, что видят мои глаза, я перестала слышать все звуки внешнего мира. 24 июля, все правильно, именно в этот день я и планировала встретиться со своим парижским поверенным, но в 1882 году! А в каком же еще, если я жила именно в 1882 году? Может, в "Фигаро" ошиблись с годом? Ну, я понимаю, ошибочно проставили одну цифру, но не все же три! И никто на это не обратил внимание?!
Голова пошла кругом, мне стало плохо. Что же такое произошло, Господи помилуй, что все это значило? Все эти неимоверные изменения в области цивилизации и моды, все эти самодвижущиеся автомобили и лифты, какие-то изменившиеся люди и я, ничего не понимающая? Нет, сейчас я имела полное право упасть в глубокий, глубочайший обморок и находиться там сколько пожелаю. И если бы не суровое воспитание покойного батюшки, я бы наконец спокойно полежала бы в обмороке, ох, как же это требовалось моему потрясенному организму! Однако с детства приученная не поддаваться эмоциям, я и на сей раз держалась молодцом. Уж куда хуже пришлось мне в тот далекий вечер, когда посередине салона в родительском доме мне, двенадцатилетней девочке, вдруг сделалось так плохо, что я и шагу ступить боялась, а знала - даже в лице перемениться не имею права, ибо гости были созваны по случаю моих именин и все глаза были обращены на меня. Так что теперь уж и вовсе справлюсь. Только вот кто же допустил такую ошибку в годах?!
Наверняка воспоминание о той далекой страшной минуте придало мне силы сегодня, и я недрогнувшей рукой даже смогла поставить еще несколько своих подписей на документах, подсунутых мне месье Дэспленом. Не моргнув глазом одобрила я также все сделанные моим поверенным распоряжения и дополнения к завещательному распоряжению, признав их разумность, и кое-что даже от себя посоветовала. О страшной для меня дате на газете решила пока не думать, отодвинув ее из своего сознания в самый дальний угол.