В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что Антуан был не единственным источником информации. У Романа оказалось множество знакомых, а у тех были свои знакомые, и даже не проводя официального полицейского допроса можно было из одних слухов составить кое-какое мнение о покойной мадемуазель Лера. Сплетни кружили, разумеется, в основном среди прислуги дворца. Еще бы, отношения богатого престарелого графа и экономки, моложе его на целых пятьдесят лет, не могли не вызывать интереса. Богатый старец, состоявший в любовной связи много лет с нестарой еще женщиной - прекрасная пища для перемывания косточек. Прадед мой, надо признаться, всегда славился особым пристрастием к прекрасному полу и, видимо, это пристрастие сохранил и в преклонные годы. Сама идея экономки женить на себе хозяина ни у кого не вызывала удивления, это в порядке вещей. Но было тут и еще что-то, а именно вроде бы экономка нашла себе любовника помоложе и в сговоре с ним обдумывала преступные планы по отношению к своему хозяину. Слухи все росли, и наконец о таких планах сообщили даже господину Дэсплену, поверенному графа. Донесли в такой форме: мадемуазель женит на себе графа, потом немного подождет, унаследует все графское состояние и опять спустя какое-то время оформит официально свои отношения с любовником. И будут они вместе жить долго и счастливо, в достатке и согласии. А то завещание, которое уже написано графом и хранится у месье Дэсплена, автоматически лишится силы после официального оформления брака экономки с хозяином.
И господин Дэсплен мог не верить в заключение брака графом без его ведома, как он мне сказал, люди продолжали судачить, видя, сколь великую власть над графом имеют пышные прелести экономки.
Всех интересовало - кто же любовник. О нем ходили самые противоречивые слухи. Понятно, этот человек до поры до времени скрывался, чтобы не мешать матримониальным планам экономки. Однако после счастливого осуществления этих планов, а главное, после кончины графа этому человеку следовало бы появиться наконец, чтобы пожинать плоды своих задумок. Особенно после того, как обнаружилась трагическая смерть его любовницы, Луизы Лера. А таинственный ее любовник так и не проявился, что дало повод новым слухам и подозрениям - а не он ли, случайно, убийца? Вот и шушукались люди, хотя какая логика в таких подозрениях? Зачем ему убивать свою сообщницу и любовницу, не оформив предварительно с нею официально отношений, чтобы законным образом унаследовать графское имущество?
Очень хотелось мне, как советовал месье Дэсплен, покопаться в бумагах, которыми был битком набит кабинет покойной экономки, но срочные дела не позволили. Пришлось расстаться с этими криминальными сенсациями в Монтийи и отправляться в Париж, чтобы осмотреть подобранные месье Дэспленом временные апартаменты для проживания в столице. Требовалось также выкроить время для того, чтобы украдкой учиться у Романа водить машину. Я уже не говорю о том, что в разгар сезона страшно хотелось покупаться и позагорать в Трувиле, а также накупить себе множество вещей, без которых не могла обойтись. Надо было выкраивать время для просмотра фильмов, чтения книг и журналов, справочной и исторической литературы, чтобы наверстать свое более чем столетнее отставание во всех этих областях, а главное - в области нашей с Гастоном любви.
Квартиру я выбрала еще в тот же вечер, на улице Фобур-Сент-Оноре. Небольшая, пятикомнатная, но очень миленькая, а главное, в этом же доме на последнем этаже отыскалась свободная двухкомнатная квартирка для Романа. Консьержка с радостью приветствовала такую щедрую квартиросъемщицу, которая не стала с ней торговаться, договариваясь об услугах. Я велела на следующий же день купить и привезти мебель, чтобы сразу можно было поселиться в столь удобной квартире, в том числе и территориально - довольно тихий и комфортабельный район и в то же время недалеко от главных бульваров и площадей Парижа.
Я совсем распоясалась, распорядившись купить не только телевизор, но и компьютер.
Все эти дела мы проворачивали вместе с Гастоном, он теперь не отходил от меня ни на шаг.
* * *
В Трувиле меня с нетерпением дожидалась Эва. Газеты сообщили об обнаружении трупа в моем доме в Монтийи. К счастью, полиции и господину Дэсплену удалось ограничить лавину информации, которую газеты надеялись выплеснуть на читателей, ограничив ее тоненьким ручейком. Этот ручеек никак не устраивал Эву, а зная, что я оказалась в самом центре тайфуна, она места себе не находила от нетерпения в ожидании моего приезда.
Мне и самой хотелось поделиться с близкой подругой и новостями, и своими соображениями, но делать это я собиралась лишь с глазу на глаз, без посторонних.
Два дня меня не было в Трувиле, и на первый взгляд здесь все было без изменений. Арман, как он сразу же дал понять, вовсе не отступился от меня, стал лишь более сдержанным в своих ухаживаниях, поневоле уступая первенство Гастону. Держался он гораздо спокойнее, и все равно я чувствовала в его присутствии каждый раз какую-то неосознанную внутреннюю тревогу. На меня словно что-то давило. Нет, не доверяла я ему.