Вернувшись домой, я узнала, что в мое отсутствие звонил месье Дэсплен, чтобы сообщить о приезде ко мне нового гостя. Вернее, гостьи. Флорентина назвала некую мадам Лецки, вроде бы мою дальнюю родственницу, приятельницу моей покойной прабабушки, которая намерена прибыть в мой дом в Трувиле и пожить в нем.
Ни о какой родственнице с такой идиотской фамилией мне не доводилось слышать, но в присутствии Гастона я не стала допытываться у прислуги, что за гостья и как вообще такая может приехать - раз прабабушкина приятельница, значит, совсем дряхлая старушка? Так ведь? Но поскольку Флорентина говорила о ней, как о хорошо знакомой даме, которая не в первый раз появляется в этом доме и даже имеет здесь отведенную ей для проживания комнату, я распорядилась привести ту комнату в порядок. Потом все разузнаю.
Я лишь пожалела, что месье Дэсплен звонил в мое отсутствие, тогда я бы не только расспросила о странной старушке, но и поинтересовалась, как зовут вредного Гийома. Даже решила было сама ему позвонить, но оказалось, он предупредил Флорентину, что уезжает на весь день и к нему не дозвониться.
А когда Гастон покинул мой дом, было уже слишком поздно, чтобы обсуждать с Романом дела и расспрашивать его о нежданной гостье, пришлось отложить разговор до завтра.
Наутро мы с Романом, как обычно, на рассвете отправились на автомобильную прогулку - я сидела за рулем - и можно было все обсудить.
Естественно, Роман знал гостью. Выяснилось, никакая это не пани Лецки господи, надо же такое придумать! Речь шла о пани Ленской, французы никак не научатся фонетически произносить трудные для них польские фамилии, не зная польской орфографии, вот и появляются такие непроизносимые страшилки. Она проживала в Монтийи, отсюда он ее и знает. Когда-то, давным-давно, жена моего прадедушки приютила у себя богатую сиротку, воспитала ее, выдала замуж за богатого же промышленника Ленского. Та пожила с ним в Польше, а после смерти мужа вернулась к своей давней покровительнице и до ее кончины оставалась ее лучшей и самой верной приятельницей. Сделала попытку даже остаться в доме графа Хербле после смерти графини, хотя там уже загнездилась Луиза, видно, понадеялась на свои силы и думала экономку выжить. Не тут-то было! Пришлось самой покинуть ставший почти родным дом, поскольку пани Эвелина была особой целомудренной, с прежними представлениями о морали и не могла смотреть на такой разврат в доме.
- А кем она мне приходится? - хотела я знать.
- Очень дальняя родня, седьмая вода на киселе, это даже скорее не родство, а свойство. Дом в Трувиле она считает достойным своего проживания, ведь он был собственностью ее подруги графини и его никогда не запятнала своим присутствием развратная экономка графа.
- Сколько же лет этой старушенции?
- За семьдесят. Я давно не видел ее, но она всегда была очень бодрой женщиной.
Вот какие разговоры я могла теперь вести, одновременно ведя и машину, что мне совсем не мешало, и Роман даже ни одного замечания мне не сделал. Солнышко взошло, но шоссе все еще было пустынным, редко мелькали машины. И вдруг... Мы были уже недалеко от Онфлер, когда на дорогу внезапно выскочила собака. А я больше всего на свете боялась задавить какое-нибудь живое существо, и в панике затормозила, забыв об уроках Романа. С такой силой нажала на тормоза, что машину аж подбросило, ну словно я на какой норовистой лошадке сидела. У меня до сих пор все сравнения были лишь с лошадьми, так вошли в мою плоть и кровь годы учения, когда Роман терпеливо приучал меня ездить на лошадях. До сих пор конь был мне ближе и понятнее машины, и в своих водительских умениях я всегда опиралась на некогда приобретенные навыки верховой езды. Вот и сейчас, наверное, из-за того, что я неправильно нажала на тормоза, машину подбросило и развернуло поперек шоссе. Собака, спокойно перебежав дорогу, была уже где-то в полях, а мы с Романом, оглушенные, неподвижно сидели в машине с заглохшим мотором.
И в наступившей тишине оба явственно услышали, как вдруг отвалилось переднее правое колесо. Я все еще сидела ошеломленно, судорожно вцепившись в руль обеими руками, машина же перекривилась на один бок, как бричка, у которой отлетело колесо. А если бы отлетело, когда мы на этой бричке... тьфу, на этой машине мчались и я еще не затормозила, и машина еще не остановилась... боюсь, вряд ли бы остались в живых.
Распахнув дверцу, Роман выскочил на дорогу и принялся осматривать повреждение. Сообразив, что я все еще сижу неподвижно, он в тревоге кинулся ко мне, расспрашивая, не случилось ли чего со мной.
Все произошло так быстро, что я еще до конца не осознала случившееся. Глянула на Романа и только тогда по-настоящему испугалась: таким бледным и встревоженным мне еще не доводилось его видеть.
- Со мной все в порядке! - поспешила я его успокоить. - Только вот слабость какая-то.
И я отпустила наконец баранку и глубоко вдохнула воздух. Роман извлек из карманчика на дверце плоскую бутылку, открутил металлическую крышку, наполнил ее содержимым бутылки и подал мне:
- Пани графиня должна это выпить. Залпом! До дна!
Я выполнила приказ, и мне сразу стало легче. Правильно говорят: коньяк лекарство на все случаи жизни. И я потребовала вторую порцию.
- Со мной все в порядке и что я такого сделала, что колесо отлетело? А уж думала - совсем научилась водить.
Поняв, что я в полном порядке, Роман занялся опять машиной и ответил мне уже откуда-то снизу, наверное осматривал ее со всех сторон.
- Ничего пани плохого не сделала, подбросило нас из-за резкого торможения, а другого и не оставалось, я бы сам не захотел давить собаку. Но вот теперь сдается мне, что этот пес нам жизнь спас.
Я невольно поискала глазами собаку. Она уже перебежала поле и вертелась у каких-то построек.
- А все-таки что произошло? Я понимаю - колесо отлетело, думала, такое бывает только у конных экипажей, а у машины почему?
- Правильно пани думала, это не телега или колымага, а "мерседес", у них же колеса сами по себе не отваливаются. И сдается мне - плохи наши дела.
Подошел, увидел, что я опять испугалась, и строго добавил:
- По-хорошему, я все же должен сделать пани графине замечание. Не следовало так отчаянно тормозить, жать на тормоза, лучше в данном случае было бы нажать на газ. Собака была еще далеко, мы бы успели проскочить сто раз, и ничего бы с ней не случилось. Зато с нами бы случилось! Слава богу, что за рулем не я сидел, а пани графиня, иначе колесо отвалилось бы на большой скорости вон на том повороте. И крышка!