Молчала я долго, может и целую минуту. Экономка терпеливо ждала, стоя в почтительной позе. Наконец немалый жизненный опыт позволил с честью выйти из положения.
- Приготовьте блюда, которые можно разогреть. В первую очередь бигос. Вареники с грибами, в случае чего можно поджарить. Сельдь, надеюсь, найдется?
- Ну как же без нее!
- Очень хорошо. В любом случае с нее начнем. Напитки попроще, вынесите на лед. Ветчина хорошая имеется? Ладно, не обижайтесь. В таком случае, независимо от того, будет ли это обед или ужин, ветчину подать непременно. Омлет с ветчиной или... на всякий случай две утки подготовить, оскубать...
Мончевская живо перебила меня:
- У меня есть заячий паштет, свеженький. Вместо уток в самый раз.
Тут я перебила экономку:
- Значит, все и обсудили. Если в последний момент дам знать, обед или ужин готовить, ибо сейчас и сама не знаю, вы уж по собственному усмотрению решайте. Из того, что я тут перечислила, меню вы сами в состоянии подобрать. Так, чтобы и не слишком обильно, ведь хозяйка только что из дальнего путешествия воротилась, а с другой стороны - нельзя лицом в грязь ударить, ведь не принять гостей как следует - покрыть себя позором. И не забывайте о прислуге, сразу наготовить всего вдоволь, чтобы дворовые голодными не остались. А главное, бигос! Немедленно браться за него!
Мончевская так надулась от обиды - того и гляди лопнет.
- Бигос, проще пани, уже две недели как в большом котле булькает, - веско заявила она. - Да и какая из меня экономка, если бы я, прознав про возвращение барыни, тут же не принялась готовить. А советуюсь я лишь о кушаньях, которые загодя не приготовишь.
Прознала про возвращение барыни. Откуда, интересно, прознала? И с небрежной улыбкой я ненавязчиво поинтересовалась.
- Дак все только об этом и говорили! - удивленно подняла несуществующие брови экономка. - И пани Борковская говорила, да и пан Гийом тоже...
Господи! Твоя воля... Они знали обо мне. Как это могло произойти? Ну, Эва, еще понятно, мы с детства знали друг друга, могли и встречаться после ее и моей свадьбы, но откуда тут взялся Арман?! И он ли это собственной персоной или какой его предок?
- Прислать мне сюда немедленно Романа! - почти выкрикнула я.
Мончевская охотно удалилась, очень довольная. Она страсть как любила подготавливать торжественные трапезы по разным случаям, умело подбирала блюда, и я знала - на нее можно положиться.
Я присела к старинному бюро, и тут пришел Роман. Мы обменялись понимающими взглядами.
- Вот и получилось, что я так и не увидела, как выглядит мой дом через столетие, - начала я не с того, с чего собиралась. Но тут же спохватилась: Вы уже знаете, что Арман Гийом объявился здесь?
- Знаю, - озабоченно подтвердил Роман. - Дворовые мне сказали. Сам не понимаю, откуда он взялся, но это может быть связано с наследством.
- Я тоже так считаю. Мне срочно нужен пан Юркевич! Я сажусь писать письмо, а вы немедленно отправитесь к нему в Варшаву. А месье Дэсплену надо послать телеграмму. Боже, как же трудно обходиться без телефона!
- Это только начало, - понимающе улыбнулся Роман. - Милостивая пани теперь на каждом шагу будет вспоминать будущий век - многие вещи из него пригодились бы сейчас. Только вот остерегайтесь эти слова произносить. Что же касается завещания...
- Сама понимаю и немедленно берусь за его составление. Уже решила - все имущество завещаю Зосеньке Яблонской. Очень дальняя родственница, но все же родня.
- Так она же совсем ребенок! - удивился Роман. - Если не ошибаюсь, паненке Яблонской лет шесть всего?
- Значит, не убьет меня! И родители ее тоже, они давно померли, девочка осталась сиротой, живет у тетки. Но никому не надо говорить о моей наследнице... хотя...
- Вот именно! - подхватил Роман. - Тогда на кой оно вообще, завещание? Наоборот, надо, чтобы все знали - в случае преждевременной смерти пани все ее имущество наследует Зося Яблонская. И чтобы Арман Гийом тоже узнал о завещании.
- Ну вот, - растерялась я, - как же сделать так, чтобы Арман узнал, а Зося не знала? Ведь если прознают - все имущество оставляю бедной сироте, такой шум поднимется, такая сенсация. А потом бедный ребенок испытает разочарование, если я все же замуж выйду и дети пойдут. Да ладно, что загодя ломать голову? Оставлю ей достаточно на приданое. Как думаете, моих средств хватит на приданое для бедной сиротки?
- Милостивая пани может десяток сироток осчастливить и даже не заметит, что ее состояние уменьшилось. Если я правильно понял, пани пока еще не узнала размеров своего состояния?
- Не узнала, - сконфузилась я. - Вот и хочу потребовать сведений от поверенных Юркевича и Дэсплена. А что, разве женщина не имеет права не разбираться во всех этих финансовых сложностях? Женщина вообще просто обязана быть глупенькой.
- Вот именно! - подхватил Роман. И я немедленно потребовала разъяснения, что "именно"! Роман охотно пояснил:
- Я и то, не в обиду будь пани сказано, удивляюсь, что милостивая пани так хорошо хозяйство ведет и в делах разбирается. И теперь, и сто лет спустя. А если и позволяю себе иногда дать совет, так это из-за путаницы времен, чтоб им... Теперь пани надо быть особенно внимательной, чтобы ненароком не проговориться.
Я лишь грустно кивнула. Роман прав, как всегда. Да заговори я о самолетах, автомашинах, компьютерах и прочих телевизорах, меня тут все за ненормальную примут, а уж Арман непременно постарается упечь меня в сумасшедший дом, чтобы имуществом моим завладеть и все завещания мои объявить несостоятельными. И найдется масса свидетелей того, что я вернулась малость не в себе, а попросту говоря - спятивши. И я еще должна радоваться, если все закончится дурдомом, а вот лет триста назад меня бы на костре запросто сожгли!
Удалив Романа, я села за письма. Ох, как неудобно пользоваться ручкой с пером и чернилами, как хотелось вытащить из сумочки шариковую ручку, которая я проверила, от пересечения барьера нисколько не утратила своих свойств. Хорошо еще, что кончилась эра гусиных перьев.
Написав письма, тут же отправила Романа в Варшаву, сама же принялась просматривать счета и документы, то и дело вспоминая будущий век с его премудрыми машинками, техническими средствами, которые так бы пригодились сейчас! А тут ничего, все от руки, все в уме.