Мурашевич сплюнул.
– А я еще хотел их предупредить! Твари!
– Я им сейчас покажу кузькину мать! – майор связался с оперативным дежурным.
– Игорь, «Акула» в воздухе?
– «Акула» на месте, Палыч, – отозвался Серегин, – ведет наблюдение за противником.
– Где противник?
– Примерно, километрах в сорока к северу.
– Передай ей мою команду – зачистка по полной программе. Хватит с нас честных сражений!
– Палыч, а ты уверен, что командир одобрит?
– Игорь, перед командиром отчитываться мне! Он уже знает, что его сына ранили?
– Я еще не докладывал… Разве что Львов… нет, наверное, он еще не в курсе.
– Так доложи ему сначала об этом, а затем о моем распоряжении. Я уверен на сто процентов, что он его одобрит. У меня всего полторы сотни парней на целый мир. Имел я во все великия и малыя такой гуманизм!
– Ладно, – примирительно сказал Серегин, – высылаю вертолеты.
– Так бы сначала! – буркнул Олег Палыч, отключаясь.
Запищал транк Мурашевича. Володя выслушал сообщение и выматерился.
– Что еще? – насторожился майор.
– Это Львов. У Андрея помимо раны плеча сломано три ребра. Этот чертов бронежилет прогнулся под ударом топора. Чуть сняли. Хотя, честно говоря, машутся они крепко… Не зря их боятся все: от Парижа до Рима и Александрии. Только бы Волку руку спасли, а, товарищ майор! – Мурашевич с надеждой взглянул на Олега Палыча.
– Поправиться! – уверенно сказал Булдаков, – а ты бы, сержант, сходил от кровищи бы отмылся! Мясник, да и только!
Подошел с виноватым видом Казимир. Видно было по всему, что голова у него крепко трещит. Следом плелся Ратибор с видом побитой собаки, причем побитой за дело.
– Ба! Здорово союзничек! – поприветствовал великолитовца Олег Палыч, – что же вы спите на самом интересном месте?
– Не серчай на них, Олег, – вступился за родственника подошедший Ратибор, – перебрали мы вчера, да и устали они как собаки за день.
– Ладушки! – ухмыльнулся майор, – мы сами справились.
– Мой бог! – Казимир внимательно рассмотрел трупы, – да ведь мы не с ними вчера бились!
– Насчет тех, с кем вы вчера бились, – с загадочным видом начал Булдаков, – само небо восстало против них. Это ведь для них Иван Богослов писал свой «Апокалипсис». Последний архангел уж протрубил…
– Что он говорит? – недоумевающе посмотрел на Ратибора зять.
Ратибор пожал плечами и пригладил волосы на больной голове.
– Когда много хорошо вчера, то сильно плохо сегодня! – открыл он самостоятельно первый закон диалектики, – а как эти попали сюда, Олег?
Булдаков встрепенулся.
– Погодите! Там, на коге осталась охрана. Надо бы их захватить! Давай-ка, Володя, возьми человека четыре, и дуй зарабатывать первую звездочку.
– Если бы не Андрей, товарищ майор, мне сейчас нужен бы был крестик.
– За Андрея не беспокойся. Львов уже шаманит.
– Пущай шаманит! – беззлобно сказал Володя, – главное, чтоб выздоровел. Пятнавый, Сметанин и Водопьянов! За мной!
– Можно нам с вами? – спросил Казимир. Мурашевич вопросительно посмотрел на майора.
– Человека три, не больше, – разрешил тот. Казимир быстро отобрал еще двоих, и все семеро побежали к БТРу, стоящему у ворот. Остальные великолитовцы недоуменно смотрели на Булдакова.
– Скажи им, чтоб не волновались, – попросил он Ратибора, – раздолбают этот карбас и вернутся.
Ратибор подошел к кучке воинов и что-то затараторил, размахивая руками. К нему подошли дочери. Дуня спросила у отца, где Володя. Тот указал в сторону реки. Настя не спросила ничего, но темные круги под глазами и надутые губы давали представление о ее состоянии. Ратибор нахмурился. Он понял, что что-то произошло. Отозвав Булдакова в сторонку, старейшина поинтересовался:
– Олег, ты мне не скажешь, что произошло между моей дочерью и этим парнем, Андреем Волковым.
– Я, старина, знаю только, что Андрей отпросился до утра, а вернулся вчера вечером, – Олег Палыч подумал и добавил, – причем, сильно не в духе.
– Послушай, а ты не смог бы спросить у него в чем дело – мне как-то неудобно у дочки выспрашивать…
– Во-первых, дружище, это не входит в мои полномочия, а во-вторых, парень беседует сейчас с Привратником по поводу несвоевременности посещения господа Бога, и ему не до меня.
– Что ты хочешь этим сказать? – не понял Ратибор.
– Андрей ранен. Он потерял много крови и сейчас без сознания в медчасти. Над ним колдует капитан Львов – наш, в общем, знахарь. Он делает все возможное, чтобы парень остался жив. Так что, милый, передавай своей дочурке от него привет. Извини, меня вызывают.
Ратибор поскребся, переговорил еще с несколькими бойцами, а затем подошел к дочерям.
– Тут вот что, девки. Андрей при смерти лежит. Сильно поранена рука и сломаны ребра. Он без сознания, потерял много крови и передает вам привет. Или я что-то напутал? Да какой к лешему привет! Просто, без сознания. Сейчас за ним ухаживает знахарь, – Дуня присела и побелела от ужаса. Настя во время отцовской тирады стояла к нему вполоборота, да так и застыла. Лицо её окаменело, глаза закатились, и она с едва слышным стоном оплыла на землю.
– Настенка! – закричал Ратибор. Услыхав крик, Булдаков, уже окончивший разговор, подошел к неподвижному телу и, присев, похлопал девушку по щекам. Никакого результата.
– Ишь ты! – покрутил он головой и достал самое современное средство для борьбы с потерей сознания – пузырек нашатыря. Отвинтив колпачок, он смочил нашатырем свой носовой платок и поводил под носом у девушки.
Почуяв смрадное дыхание ада, мозг среагировал моментально. Девушка открыла глаза и скорчила рожу. Довольный, как слон, Булдаков завинтил пузырек и спрятал его в карман.
– А отчего тебе не дать понюхать это Андрею? – проявил свою крестьянскую сметливость Ратибор, – Олег Палыч скептически ухмыльнулся. Ну что возьмешь с прапорщика? Дерево, оно и в Африке дерево.
– А может ему просто скомандовать «Подъем»! – старейшина засомневался.
– Он, пожалуй, не услышит.
– Молодец, – хлопнул его по плечу майор, – соображаешь! Хэй, держи ее!
Получившая контроль над опорно-двигательным аппаратом, Анастасия воспользовалась им для ускоренного передвижения в сторону городка.
– Шиш ее догонишь! – махнул рукой Ратибор, – пущай бежит.
– Табаков! – позвал Булдаков. Подошел высокий румяный солдат, с гусарскими усиками.
– Серега, видишь вон то бегущее тело?
– Так точно!
– Возьми УАЗик и догони. Догонишь, подвези к медчасти. Да повежливей с ней!
– Есть! – ефрейтор бросился выполнять приказ.
– Внимание, все ко мне! – скомандовал майор. Его обступили тесным кругом.
С дрожью в голосе он сообщил:
– Товарищи, сегодня войска доблестной Красной армии освободили Пермь! Нету, больше свеонов – подохли! Наверное. Съели что-нибудь…
– Знаю я ваше «съели», – заворчал Ратибор. Майор сатанински расхохотался.
– Папа, они возвращаются! – закричала Дуня, увидев БТР, который на всех парах мчался от реки к слободе. Через несколько минут машина влетела в ворота и лихо осадила прямо перед собравшимися. Из нее первым выскочил Мурашевич, подошел к Булдакову и спокойно, будто на рыбалке был, доложил:
– Товарищ майор, задание выполнено! Прошу прощения, но пленных мы не брали.
– А на кой они нам? – пожал плечами Олег Палыч, – гауптвахту только загадят, а толку от них никакого.
– Я не в том смысле…
– Я вас, товарищ сержант, понял. Идите отдыхайте. Стоп, Володя! Потрудись объяснить мне вот это, – Булдаков указал на зеленых, точно листья салата, великолитовцев, с трудом вывалившихся из бронетранспортера.
– Они же ни разу не видели настоящего боя – всё луки да мечи! Мы подъехали, а на этой посудине человек шесть охраны. Начали по нам палить из катапульты. Я чтобы долго не топтаться, приказал пару раз долбануть из гранатометов, а на закуску прошелся по этой посудине из «Шмеля». Этот самый ког затонул не хуже «Титаника».
– Зря, батенька! – пожурил сержанта Булдаков, – эта лодка могла бы нам пригодится.